Сирена

- Так о чем ты хочешь поговорить? Вот уже на протяжении пяти лет, у нас происходит один и тот же спор. Думаю, мы можем повторить его еще раз. Да, я скучаю по тебе. Да, я скучаю по былому. Нет, я не вернусь.

- Ты решила, что речь пойдет о тебе, я прав? - спросил Сорен.

- Тогда о ком, если не обо мне? - допытывалась она, злясь на себя за то, что даже спустя все эти годы, он, по-прежнему, так на нее действовал.

- Я говорил тебе, что в следующую нашу встречу, мы поговорим о Уесли.

Нора сделала шаг назад.

- Нет, только не о нем. Он вне обсуждения. Он вообще не предмет для разговора.

Сорен стрельнул в нее взглядом,

- Приводимые мною доводы - не обсуждение.

- Я не оставлю Уесли.

- Он не один из нас, Элеонор и ты это знаешь. Тебе не следовало позволять ему переезжать в твой дом. Ты играешь в опасную игру, которая либо одному из вас, либо обоим причинит сильную боль.

- Уес не игра. Он - мой лучший друг. Господи, Сорен, он мой единственный друг.

Норе было ненавистно это признавать, но она знала о правдивости сказанного. Со всеми в своей жизни - включая Зака - она либо переспала, либо планировала переспать.

- Друг? Он твой любимчик и ты его используешь. Игра честная только тогда, когда обе стороны в курсе ее правил.

- Ты ничего о нас не знаешь. А с ним ты даже не встречался.

Взяв Нору за подбородок, Сорен сжал его до боли.

- Ты считаешь, - медленно произнес он, - что в твоей жизни присутствует хоть малейший аспект, который ты можешь от меня скрыть?

- Почему тебя волнует то, что происходит с Уесом?

- Это должно волновать хотя бы одного из нас. Он все еще девственник? - потребовал Сорен, и Нора отвернулась от него, - Ответь мне, малышка.

- Да, - произнесла она, слишком хорошо обученная для того, чтобы игнорировать прямой приказ, - мы просто друзья.

- Ждать можно только во имя любви. Я мог заполучить тебя в пятнадцатилетнем возрасте, Элеонор. И, несмотря на то, что я пылал к тебе страстным желанием, которое усиливалось с каждым прожитым днем, месяцем, годом, прежде чем сделать тебя моей, мне пришлось ждать, сохраняя тебя девственницей. Почему?

Нора закатила глаза,

- Потому, что ты садист.

Протянув руки, Сорен взял ее за плечи. Его ладони на ее обнаженной коже, послали разряды электричества через каждую клеточку ее тела.

- Потому, что я любил тебя. И я бы не взял тебя, пока ты не стала готовой. Ты бережешь Уесли так же, как это делал я. Но ты была рождена для такой жизни, а он нет. Ты причинишь ему вред, если продолжишь ваши отношения.

- Я никогда не причиню Уесу вред, - в ее горле образовался ком.

- Это плохо закончится, Элеонор. Так же, как и то, если ты не будешь осторожна, - сказал Сорен, показав на Зака, сидящего у бара с Гриффином, который глянув в зеркало, подмигнул.

Конечно, парень знал, что висящее позади бара зеркало, было двусторонним. Нора пробиралась сюда с Гриффином для очередного быстрого, извращенного траха, далеко не один раз.

- Относительно твоего редактора. Он казался удивленным, когда мы познакомились. Ты не рассказала ему о нас. Что еще ты от него утаила?

Нора безостановочно вертела стек в руках.

- Элеонор..., - выговорил он своим наиболее нетерпимым отеческим голосом, - как он отреагирует, узнав, что писательская деятельность не единственный источник твоего дохода?

- Я собиралась ему сказать. Я ему скажу. Когда книга будет закончена.

- Он неравнодушен к тебе, Элеонор. Я видел это в его глазах. Он позволяет себе это неравнодушие, но оно его пугает. Он не простит предательства.

- Тогда я не буду его предавать. Больше половины книги уже отредактирована. И Зак... он восхитителен. Он умен и забавен. Он...

- Женат. Я думал, что учил тебя иному.

- Они расстались. И даже живут на разных континентах.

- Ты пытаешься убедить меня или себя? - спросил Сорен.

Закрыв глаза, Нора выдохнула, когда его ладони скользнули вниз по ее рукам.

- Если Зак тебя еще не взял - а я уверен, что ты предлагала - это потому что он, все еще, любит свою жену. Вдребезги разбитая любовь - самая опасная. Она будет резать при каждом неосторожном движении.

- Как и твоя любовь?

Наклонив голову, Сорен проложил дорожку из поцелуев от ее шеи до плеча. Когда его губы коснулись ее кожи, она блаженно вздохнула. Ни один любовник не дарил ей таких ощущений, как Сорен.

- Мою ты пока не разбила, - произнес он ей на ухо.

Норе понадобились все силы, чтобы не обернуться и не кинуться в его объятия.

- Ты следуешь моему правилу, Элеонор?

Нора прикусила свою нижнюю губу,

- Да. В основном. Более или менее.

- Элеонор..., - произнес он предупредительным тоном.

- Я пишу о тебе, - созналась она, - постоянно. Но всегда удаляю или пускаю на шредер.

- Тогда для чего ты пишешь обо мне, о нас, если уничтожаешь свои собственные слова?

- Это не просто слова. Это воспоминания. Мне нравится читать их, держать их в своих руках. А потом отпускать. По крайней мере, чуть-чуть.

- Ты никогда и никого не полюбишь, как меня, - сказал Сорен, и насколько бы ей ни хотелось отвесить ему за самонадеянность, она не могла не согласиться.

- Даже Уесли. Даже его.

Взгляд Сорена упал на Зака, разговаривающего у бара с Гриффином.