Сирена

Песня отлично подходила для медленного танца. Я считала, что справлюсь. Никто не увидит, даже если я покажу себя менее грациозной, чем хотелось бы. Я с улыбкой кивнула, снова выбрасывая из головы мысли о неизбежном. Акинли и так держал меня в объятиях, так что ему оставалось лишь опустить правую руку мне на талию и протянуть мне левую. Я вложила свою руку в его, а другую опустила ему на грудь. Мы медленно покачивались в такт музыке. Время от времени Акинли менял направление, и я следовала за ним. Наши ноги двигали одеяло по песку странным узором.

– Ты очень хорошо следуешь. Большинство девушек пытаются вести. Самый легкий танец в моей жизни, – прошептал на ухо Акинли и снова замолк.

Его дыхание ворошило волосы на моей шее. Порой он делал глубокий вдох, словно пытался незаметно вдохнуть мой запах. Наверное, я его разочаровала, ведь морем он мог надышаться в любое время. Огрубевшая от работы рука осторожно сжимала мою. Я чувствовала себя такой маленькой. Акинли поднял голову, и его нос коснулся моего лба.

– В ресторане, когда ты жестами рассказывала мне ту историю…

Я улыбнулась, щека расплылась по его подбородку. Блокнот сильно облегчал разговор и ни разу за вечер меня не подвел. Но один раз Акинли настоял, чтобы я перешла на язык жестов, – посмотреть, сколько он сумеет понять. Я рассказала ему о том, как мы нашли Миаку, но он так и не догадался, что означают мои взмахи. Порой он прерывал рассказ дурашливыми замечаниями типа «я тоже люблю желе». Я закончила роскошным жестом, который Акинли прозвал «джазовым». Хотя я не поняла, что он имеет в виду, мне все равно было смешно.

– Это был самый интересный разговор в моей жизни, – прошептал Акинли. – Ты, наверное, считаешь, что все время молчишь, но для меня ты говоришь очень многое. Глазами, осанкой. Вокруг тебя постоянно летает рой слов, Кэйлен. И хотя ты не можешь объясняться с той же простотой, как остальные, я вижу, что ты многое понимаешь. В том числе то, что глубоко спрятано. Так и должно быть.

Я отодвинулась, чтобы заглянуть в его глаза. Акинли смотрел на меня совершенно серьезно. Ветер поднял прядь моих волос и разметал по щеке. Он убрал руку с талии и бережно уложил прядь. Но вместо того, чтобы вернуть руку на место, запустил ее в мои волосы. Заглянул в глаза, и мне показалось, что его одолевает множество мыслей. Он так и продолжал смотреть на меня. Я почувствовала, как участилось его дыхание.

Все вокруг нас замедлилось. Я слышала, как волны набегают на песок и камни пляжа. Луна в небе выглядела чуть меньше, чем вчера, но все же достаточно полной. Ее света хватало, чтобы разглядеть друг друга, особенно сейчас, когда глаза привыкли к темноте. Я ощущала запах стирального порошка, моря и сладостей, что пекли в доме неподалеку. Чувствовала густой, жаркий летний воздух. Акинли поглаживал мою шею, и волосы шевелились под его пальцами.

Собственное тело казалось мне странным, словно новым. Почти как в тот момент, когда я стала сиреной, – я ждала боли, но все онемело. За долгие годы я привыкла к отсутствию ощущений, и такое состояние стало нормальным и удобным. Но сейчас мне было намного лучше, чем просто удобно. Даже лучше, чем хорошо. Меня одолевало болезненное, безымянное чувство. По коже медленно разливалось обжигающее покалывание. Веки налились тяжестью. Губы приоткрылись.

Лицо Акинли тоже изменилось. Выражение походило на вчерашнее, но стало более глубоким и голодным. Наверняка он знал, что я чувствую. Мне самой до боли хотелось узнать, что именно. Я умирала от желания спросить.

– Кэйлен, – прошептал он. – Я знаю, ты не можешь сказать «нет». Если захочешь, дашь мне потом пощечину.

Он наклонился, медленно сокращая расстояние между нами, и поцеловал меня. Покалывание накатывало волнами, но волнение отодвинулось на задний план. Я молилась про себя, чтобы не издать ни звука. Буду вечно благодарна судьбе, если смогу удержаться. Наконец-то случился мой первый поцелуй, но я слишком боялась, чтобы по-настоящему им насладиться. Я вся сжалась и переживала, что Акинли решит, будто мне не нравится. Но я же совсем не хотела ему отказывать! Меня все устраивало. Я хотела еще. Болезненное, радостное жжение и помогало, и все портило.

Его губы были теплыми и мягкими. Он был таким сильным, но обращался со мной бережно. Поцелуй вышел ненавязчивым, скорее медленным и уверенным. Миг окончился, Акинли отодвинулся и выжидающе заглянул мне в лицо, словно хотел убедиться, что не сделал ничего противозаконного. Снова заиграла новая мелодия.

Я выжила. Не издала ни звука. Акинли не пострадал, меня поцеловали, и Она ничего не подозревала. Я осознала все это в одну секунду, и сердце заколотилось. Огонь продолжал бушевать в крови. Поцелуй его не пригасил. Тяжело дыша, я прикусила губу. Акинли заметил мой восторг и поцеловал меня снова.