Сирена иной реальности

— А зачем говорить, если ты все равно разницы не заметил? — мило улыбнулась ему жена, поправляя черные, блестящие на кончиках золотом локоны. — К тому же я с пользой распорядилась деньгами от ювелира — заказала на сэкономленные драк’и красивые платья.

М-да… С одной стороны, отрадно, что каждое поколение королев делало украшения скромней. Да и для Лио проще в моральном смысле — хотя бы совесть успокоится. А с другой… Представляю, что в итоге останется от королевской сокровищницы, если все богатство постепенно уйдет на женские мелочи.

Аленнар, похоже, тоже думал о подобном, потому что сморщил нос и буркнул:

— Опять на Эдагросе придется металл и камни закупать.

А вот Лиодайя определенно испытала облегчение. Видимо, все же сомнения в том, как жених и его родители воспримут переделку семейной реликвии, у нее оставались.

Впрочем, Аленнар словно не желал спокойствия собственной невесте. Однажды раскрыв истинную суть, сбросив с себя маску, теперь не считал нужным вновь надевать личину перед свидетельницей его пороков. И если в столовой при родителях он вел себя прилично и обходительно, то оставшись с Лиодайей наедине…

— Так ничего мне и не скажешь? И разрешения уйти не спросишь? И извиняться не собираешься? — хмыкнул он, когда невеста поднялась с пуфа, намереваясь последовать примеру короля и королевы.

— А должна? Я здесь гостья, а не прислуга, чтобы ждать указаний. И за что извиняться? — ответила Лио, тщательно выдерживая нейтральную интонацию.

— Была гостьей, — скривился Аленнар, сделав ударение на первом слове. — А теперь шагу не ступишь без моего разрешения. Хватит с меня твоей самодеятельности! От тебя, кажется, будет больше проблем, чем я полагал.

— Каких проблем?

— Каких? — негодующе фыркнул принц. — Глупостей болтать надо меньше! Теперь сийринны из казармы обнаглели: требуют свадебные дары в обмен на молчание. А кто их навел на крамольные мысли?

— Это не проблема, — не растерялась Лио. — Это закономерный итог конфликта между привычной для твоей свиты распущенностью и моральными нормами, принятыми у всех остальных.

— Итог, значит. Распущенность. Ну-ну… — Жених скривился, но отступать не пожелал. — Да что ты в этом понимаешь? Я должен заинтересовывать сторонников, поощрять их безобидные шалости, чтобы они были благодарны и преданы мне безмерно.

— Их комфорт не моя забота. А чтобы обеспечить лояльность свиты, не обязательно прибегать к столь безнравственным способам.

— Нет, милая моя, теперь это как раз твоя обязанность…

Аленнар засмеялся так жутко, что по телу Лио пробежала дрожь. И не без оснований — схватив за руку, жених бесцеремонно дернул невесту на себя, ничуть не соразмеряя силу. Столь же нагло усадил на колени, крепко прижав к телу, и заявил:

— Девицы… Нар с ними. Пусть нищих сирринов с окраин развлекают. Теперь королевский дозор обойдется без стражниц из казарм, потому что ты станешь назначать в пару с моими друзьями тех сийринн, что будут твоими фрейлинами. И завтра на приеме одобришь только тех чужеземок, которые понравятся моей свите. Учтешь их пожелания и вкусы, а не свои. Ясно?

— Даже не мечтай! — зашипела Лио, впиваясь ногтями в сжимающие ее руки.

— Да, да, давай, сопротивляйся, — определенно получая какое-то ненормальное садистское удовольствие, оскалился Аленнар. Подождал несколько секунд и рывком перевернулся, подминая под себя невесту. — Знаешь, как меня заводит твоя строптивость? Мм…

Последнее промычал уже в губы, но целовать не стал, лишь намек сделал. Определенно сегодня его целью было не физическое, а психологическое подавление.

— Мой приказ — вовсе не «мечты», Лио. Способов образумить непокорную невесту я знаю более чем достаточно. Не вздумай ослушаться, если не хочешь проверить, насколько я сейчас с тобой… откровенен.

Вот уж точно, подобное лучше не проверять. После признания Веленнара нет никакого желания добиваться вот таких «проверок». Однако жить в постоянном страхе, подстраиваясь под двуличного женишка и угождая ему, тоже не вариант. Но что может сделать хрупкая девушка, привыкшая тактично уступать и отходить в сторону, избегая конфликтов?

— Я его убью, — совершенно неожиданно приняла решение Лиодайя.

Она? Убьет? Сийринны, судя по тому, как девушки жалели тварь, миролюбивые и не терпят насилия. Сможет ли она переломить себя? Ведь этот поступок идет вразрез с ее убеждениями.

— Лио, что ты такое говоришь? — в унисон моим мыслям всплеснула руками Омили, которая встретила свою госпожу на выходе из столовой и проводила в покои. — Как можно лишить кого-то жизни?!

— Разве он достоин жизни после всего того, что сделал? Погубил многих, а сколько еще невиновных может уничтожить?

Иного я от нее и не ожидал. Даже в такой безвыходной ситуации Лио думает в первую очередь не о своем благе, а о других. Вот что значит чувство долга и ответственность!

— Но ведь тебя тоже не пощадят! Сошлют на Одинокий мыс, без права когда-нибудь вновь видеть сирен и эсов… И как ты сама сможешь потом с этим жить? — не сдалась Омилидайя.

— Я и не смогу, — покачала головой «носительница». — Я себя убью тоже.