Сирена (ЛП)

- Нет, не все рано. Ты даже не надела перчатки. Вот поранишься, и в течение недели, будешь не в состоянии писать.

Нора отстранилась от него.

- Это уже не имеет значения, - сказала она.

- Почему?

- Все кончено. Абсолютно все кончено. Какой-то мудак из ГИД узнал обо мне и рассказал Заку до того, как это успела сделать я, - задыхаясь, произнесла Нора, - моего редактора новость, мягко говоря, не обрадовала.

- Он отозвал контракт? – спросил парень, выглядя потрясенным до глубины души.

- Ага. Контракт аннулирован. Зак отказался и от меня, и от моей книги.

Уесли замотал головой.

- Он не может этого сделать. Я позвоню и поговорю с ним.

Нора невесело усмехнулась.

- Даже тебе не под силу его переубедить, малой. Зак сказал "покончено". И он не шутил.

- Есть и другие редакторы.

Нора отрицательно замотала головой.

- Зак знал мою книгу лучше меня самой. Я не смогу закончить работу без него.

- Нет, сможешь. У тебя уже есть пять опубликованных книг.

- Книги, которые утопают в мусоре автора всякого мусора, - сказала Нора, разворачивая свои бинты.

- Теперь все снова оказалось в мусоре.

- Это хорошие романы. Я знаю, тебя бесит, когда я так говорю, но они нравились даже мне. И тебе не нужен ни я, ни Зак, никто другой, чтобы говорить, как писать. Ты – хороший автор, Нора. Ты – мой любимый автор.

- Твой любимый автор, - рассмеялась она, после чего сделала глубокий, медленный вдох, - очень жаль. Теперь я бывший автор.

У парня от ужаса округлились глаза.

- Нора… не надо.

- Не знаю, почему я, вообще, собиралась выйти из игры. С Кингом за месяц я зарабатывала больше, чем за свою первую и вторую книги, вместе взятые.

Кинув свои бинты на пол, Нора стала подниматься по подвальной лестнице. Уесли без промедления последовал за ней.

- Тебе не нужно возвращаться. Я слежу за состоянием твоих банковских счетов. У тебя достаточно денег, чтобы безбедно прожить целых пять лет, если не больше.

- Я планирую жить не только до тридцати восьми. Жизнь дорога.

Зайдя на кухню, Нора достала чашку из шкафа, наполнила ее водой, выпила в несколько глотков, и, стукнув ею по столешнице, потянулась к своему красному телефону прямой связи.

Он положил свои руки поверх ее.

- Я отдам тебе каждый, имеющийся у меня цент.

Его глаза почернели от страха.

- Это очень мило, Уес. Но ты не получаешь стипендию, разве забыл?

С этими словами, Нора нажала на запрограммированную на быстрый набор цифру восемь, и поднесла трубку к уху.

- Enchant'ee, madame. Чем обязан такому удовольствию? – спросил Кингсли.

- Мой лист ожидания… кто в нем?

- Легче сказать, кого в нем нет, ch'erie.

- Обзвони их. Организуй встречи.

- Обзвонить кого?

- Всех. Ты прав. Люксембург такое маленькое государство. Может, расширим его границы, как считаешь?

Нора ожидала услышать, что Кинг либо рассмеется, либо поблагодарит ее. Вместо этого, он выдохнул и заговорил так, как делал крайне редко – искренне.

- Элль, ты в этом уверена?

- Да.

- Как пожелаешь, ch'erie.

- Улыбнись, Кингсли, - хмыкнула Нора, – давай заработаем кучу денег.

Глава 27

Осталось две недели…

Истон расхаживал по своей квартире, пытаясь решить, с чего начать сборы. До его вылета в Лос-Анджелес оставалось ровно тринадцать дней. Зак собирался прибыть туда в воскресенье утром, чтобы обосноваться во временном жилище, предоставленном Главным Издательским Домом, а в понедельник приступить к работе.

У него было немного вещей, и непонятно, почему он стал утруждаться этим вопросом так заблаговременно. Просто ввиду его, практически, завершенных в издательстве обязанностей, Истон не знал, куда еще себя девать.

Открыв картонную коробку, Зак принялся укладывать свои книги. "Великий Гэтсби"… произведение, впервые познакомившее его с современной американской литературой, в годы студенчества. "Искупление", Йэна Макьюэна… великолепный роман, один из лучших у писателя. Истон долго смотрел на название следующей книги – "Бремя страстей человеческих", У. Сомерсета Моэма. Однажды Нора пошутила об этой работе, высказав свое изрядное разочарование тем, что никаких страстей в книге не оказалось. Поняв, что Зак улыбался всплывшему воспоминанию, он заставил себя остановиться. Теперь со всем, что касалось Сатерлин, было покончено – с книгой, с контрактом, с обещанием провести несколько ночей до его отъезда.

Он был так зол на самого себя. Истон думал, что когда он обоснуется в Лос-Анджелесе, Нора приедет к нему на несколько дней. Неделю назад, он даже опрометчиво обронил эту мысль. На что она спросила, слышал ли он когда-нибудь фразу "Готы в жаркую погоду". По всей видимости, кожа и тропический климат не сочетались. Однако Сатерлин пообещала подумать… если он сильно попросит. И Зак был более, чем готов просить.

Это оказалось бесполезно. Ничего, из того, что он делал, не могло избавить его от мыслей о Норе. Выгорев за вчерашний день, его злость сменилась холодом, безжалостным, мучительным ударом под дых. Истон где-то надеялся, что она позвонит. Даже очередная стычка была предпочтительнее горького молчания, царившего на протяжении трех дней, с тех самых пор, как он заявил Сатерлин об окончании их сотрудничества.