Сирена в котелке

— Судьба меня наказала! Пан Печурка, дорогой, спасите человека! Я скомпрометирован по гроб жизни!

— Ну, нет, — говорю я, чтобы его утешить, — шарики очень красивые, главным образом уточки.

Но он не дал мне договорить и тычет палку с шариками мне в руки.

— Пожалуйста, подержите минутку, он сейчас подойдет.

— Кто?

— Продавец шаров.

— Как так продавец шаров? Разве это не ваш товар?

— Откуда вы взяли! Я только хотел купить шарик для дочки, дал сто злотых, продавец не имел сдачу, пошел банкнот разменять, а мне велел подержать эти проклятые шарики. О, что я пережил! Вся Варшава меня видела! Замминистра проезжал и, кажется, меня узнал… Что он обо мне подумал! А продавец не возвращается и не возвращается…

— А давно он ушел?

— Уже час.

— Так… Боюсь, что он вас надул, как воздушный шар. В резиновую уточку превратил пана директора. Плакали ваши сто злотых. Хотя… кажется, не плакали!

Я быстро пересчитал шарики. Оказалось, аккурат на сто злотых! Так что купец сотенку не прикарманил. Он только шарики гуртом сплавил директору, так сказать, оптом. И даже пожертвовал бесплатно палку с брюквой, а брюква весила самое малое два килограмма.

Надо было спасать человека и, главное, ого директорский авторитет. Я в два мгновения сбыл все эти шарики перед гостиницей «Полония» по себестоимости. А директор для рекламы на свистульке попискивал: «Уйди, уйди!»

Да, да, в Варшаве надо ухо держать востро даже в ночь под Новый год…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1955

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀ Фирма «Кукла» ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На Краковском предместье остановилась группа туристов. Поставили на тротуар чемоданы и окружили тесным кольцом гида, который громким голосом давал им объяснения.

Я задержался, но не потому, что в этой сцепке было что-либо необычное. Варшава теперь город туристов, не хуже чем Рим, Афины. Лович или Краков. Меня удивили сами объяснения.

— Если мы теперь взглянем чуть-чуть направо, то что мы увидим? — говорил гид. — Мы увидим на столбе особу дамского пола в сидячей позиции с арбузом или с какой другой дыней в руке. Кто может быть данная женщина? — спрашиваем мы себя. Но только пожимаем плечами, потому что никаким таким способом не можем представить себе, что это вовсе никакая не женщина с арбузом, а только некий Николай Коперник лично и собственноручно. А арбуз — не арбуз, а глобус, который сделан из гнутой железной проволоки, так как натуральный или картонный долго на дожде бы не выдержал, сморщился бы и выглядел, как мешок с яблоками или другими помидорами. Кто был Николай Коперник, объяснять не приходится, потому что каждый молокосос в школьном возрасте нам скажет, что Коперник работал в качестве директора бюро прогнозов или жил с предсказывания непогоды.

Почему он здесь в дамской конфекции, неизвестно и представляет так называемую историческую тайну.

Теперь посмотрим чуть-чуть налево, здесь мы видим двухэтажный дом, восемь окон по фасаду, и спрашиваем себя, почему, в самом деле, мы на него посмотрели?

Дом как дом и ничем на первый взгляд не отличается. Несмотря на это, он представляет собой так называемый памятник старины, хотя свежеотстроен передовиками труда от самого фундамента скоростным методом.

Так вот, в этом свежеотстроенном памятнике старины, не скажу сколько лет тому назад, некий Болеслав Прус содержал склад игрушек под фирмой «Кукла».

Этот Прус Болеслав ударял за одной графиней. Та графиня, хотя и была алкоголичка, а у Пруса денег куры не клевали, с места ему отказала.

«Упаси боже, фи-дон, не выйду за частную инициативу».

Бедный Болек еще больше распалился, цилиндр себе купил, дрожки по часам нанимал, всегда и постоянно по кафе и ресторанам рассиживался, графам ужины ставил, с князьями на брудершафт пил, но и это не помогло.

Та графиня, хоть сама имела кошмарный характер, однако всегда и постоянно заявляла свое: «Чтоб я пропала, фи-дон, не выйду за частную инициативу».

И давай с графами по Саксонскому саду прогуливаться.

Болек за фонтаны прятался, всё видел, и сердце у него разрывалось на части.

Ясное дело, что в таких условиях он не мог как следует вести свое дело, и фирма «Кукла» начала разоряться. Разные субъекты товар под полой выносили и на Керцелякском рынке его спускали. Резиновые куколки с пищалками или голыши, тряпичные куколки в краковских одежках — все это за полцены можно было достать налево.

А тут налог за налогом, аукцион за аукционом. Три раза умышленное банкротство объявлял Болек, ничего не помогло. Измучился, похудел и только графине делал предложение. А она все свое: «Нет и нет!»

Все ниже этот Прус опускался, наконец купил себе стопу бумаги и начал писать роман в четырех томах под названием «Кукла». Там он эту графиню бессердечную протащил что надо. Потом поехал на дачу под Ченстохов, но прежде купил кило серного аммиака, на даче нашел камень, велел в нем пробить дыру, пилюлю из аммиака сделал, письмо написал в Министерство финансов, что вынужден покончить свою жизнь самоубийством, и вместе с тем камнем взлетел на воздух.