Сирена vs Дракон

Двери зала хлопнули, я почувствовала леденящий душу холод, липкий страх расползался по всему телу, обернулась, увидела его: Элифаса Пикинджилла. Белые как снег волосы, острые скулы, нос с горбинкой. Он прошелся по мне холодным взглядом голубых глаз, тонкие губы растянулись в улыбке. Его можно было бы назвать красивым, если бы не опасность, что исходила от него.

Моё горло сжало тисками, легким не хватало воздуха. Я просто задыхалась от ненависти, к этому человеку. Он организовал восстание, из-за него умерла мама. Как и все остальные, я должна выказывать ему уважение?

Не выдержала, опустила глаза, ещё секунда, и я набросилась бы на этого убийцу, разорвала его в клочья.

– Миди… – Алонзо положил руку мне на плечо.

– Не трогай меня, пожалуйста, я сейчас совсем неадекватна.

Элифас сел за стол, напротив нас, задумчиво вертел в руках кольцо с драконом, смотрел на меня. Ни одной эмоции на его лице, просто холодная маска.

Последней, в зал вошла элегантно одетая дама, лица её не было видно, только красные губы видны из широкополой шляпы. Она шла лёгкой походкой, с гордой царской осанкой, села рядом с Элифасом, сняла шляпу. Тасмин похожа на маму, такие же чёрные волосы были собраны в аккуратную прическу, зелёные глаза безразличным взглядом окинули зал, увидев меня, с интересом заблестели. Она наклонилась к Элифасу, что-то прошептала, смотря мне в глаза улыбнулась кончиками губ, той улыбкой, от которой мороз по коже. Он тоже посмотрел на меня и кивнул.

Директор Аманатидис объявил начало заседания. Вызвали Тасмин, она не была похожа на себя – обычную надменную стерву. Скромно опустила глаза, нервно теребила края платья и поведала душещипательную жалобную историю, вывернула всё наоборот, что это я агрессор, напала на неё в комнате, и всем известно, какими опасными могут быть сирены. Она, "бедняжка", была вынуждена защищаться, и сегодня тоже, я просто продолжила нападать на неё.

Выходили её подруги и говорили одно и то же, что я опасна для общества, я первая начала, и они так боялись за "бедняжку" Тасмин. Другие свидетели говорили то же самое.

Мадам Лаво довольно улыбалась, осуждающе смотрела на меня.

– Это ложь! – прошептал Алонзо.

– Как я смогу опровергнуть это, мое слово против кучи свидетелей. Кому они поверят? Тем более, они заранее всё решили, для них я козёл отпущения. В комнате мы были вдвоём, слово сирены, род которой признан опасным для общества, сироты и слово дочери многоуважаемой ведьмы, приближённой к президенту.

Слово попросил Алонзо, но толком ничего не мог сказать, только то, что Тасмин шептала проклятье, а он пытался остановить, и меня в защитном шаре, одни эмоции, их к делу не пришьешь.

Вызвали меня, смотрели снисходительно, моя речь уже не имела значения.

Расспросили о моём первом дне, но подтвердить, что с моей стороны угрозы не было, я ничем не могла.

– Мидэя, – начал расспрос Элифас, – расскажите о сегодняшнем инциденте.– Я бы это так не называла. Тасмин угрожала мне и моему другу, и когда начала шептать проклятие, из земли выползли мёртвые…

– Что? – перебила Лаво. – Ты их видела?

– Да.

– Не может этого быть! Ты нам врёшь! Видеть их под силу только очень сильной ведьме, коей ты не являешься.

– Я не знаю, почему так получилось, но я видела их.

– Опиши. – попросил Элифас.– Они похожи на дым, с человеческими очертаниями, серо – зеленого цвета, выползли из-под земли, водили хороводы, когда у меня получился защитный шар, они бились о него, искали брешь в защите.

– Невероятно… – они обменялись с Элифасом, не понимающими взглядами, тот помрачнел. Меньше всего мне хотелось привлекать к себе его внимание.

– Я же говорила! – воскликнула Тасмин. – Она опасна! – ведьмочка злобно смотрела на меня.

– Ты можешь сесть, Мидэя, – сказал Элифас. Они перешептывались с директором. Он, похоже, спорил с ними.

– Прошу комиссию рассмотреть еще одно доказательство. – попросил директор. – Неделю назад я установил «Око».

– Директор, разве я не запретил вам это делать? – Элифас злился, его голос был нарочито спокойным, но я уловила гневные нотки.

– Да это так. Поэтому я и не хотел обнародовать это.

– Вы понимаете, что это вам с рук не сойдет? – угрожающе спросил Элифас.

– Понимаю, но стали пропадать студенты, и я должен был принять меры.

– Я против того, чтобы запись была обнародована, – заявила мадам Лаво.– Вы рассматриваете только те доказательства, которые говорят в пользу вашей дочери? Я могу подумать, о вашей предвзятости к делу, – слова Аманатидиса вывели из равновесия невозмутимую ведьму.

– Вы забываетесь, директор! Я всегда сужу честно. Раз вы настаиваете, хорошо, показывайте свою запись.

Аманатидис нажал на какую-то кнопку, посередине зала возник светящийся экран, голограмма. Мы увидели мою комнату, как я выпроводила Тасмин, «Око» даже показало тех мертвецов, что облепили моё тело, и как я потеряла сознание. И следующий случай, всё, как я описывала.

Директор начал говорить.