Сиреневая госпожа поместья Лундун

Мне пришлось рассказать Эльзиру абсолютно всё: и о своей смерти, и о ритуале, проведенном Вастом, и о тех ухищрениях, на которые нам с ним пришлось пойти, чтобы скрыть от обитателей поместья Лундун страшную правду — Сиреневая госпожа была мертва целых два года. В лине лежала лишь пустая оболочка, душа же уже давно покинула этот мир.

— Чатьен Васт случайно загнал сам себя в ловушку, из которой не было выхода, — пылко говорила я, пытаясь донести до бэкхрана свою мысль. — Вашу дочь уже было не вернуть, но понял он это слишком поздно. У него просто не осталось выбора: либо сложить голову на плахе, либо призвать в пустующее тело другую душу.

— Вас очень сильно заботит судьба чатьена Васта, не так ли? — после того, как я закончила свой рассказ, осведомился Эльзир.

— Он не заслуживает такого жестокого наказания за свою ошибку, — кивнула я. — Я знаю законы поместья Лундун: меня, как подселенца, ожидает смерть. Но я прошу о снисхождении к чатьену. В конце концов, по факту, он вылечил это тело, — я указала на себя. — И в будущем его знания и навыки ещё пригодятся поместью Лундун.

— Не сомневаюсь в этом, — по лицу бэкхрана было невозможно прочитать, что он думал в этот момент. — Для меня всегда казался диким обычай горы Абора убивать чатьена, неверно поставившего диагноз или внушившего пациенту напрасную надежду. В конце концов, все мы люди и можем ошибаться. — Эльзир улыбнулся. — Об ошибке Васта никто не узнает, даю вам слово бэкхрана поместья Лундун.

Я почувствовала облегчение: по крайней мере, жизнь Васта вне опасности. Этого было достаточно, чтобы я смогла принять своё наказание со спокойным сердцем.

— А собственная судьба вас не волнует? — поинтересовался Эльзир, не спуская с меня пристального взгляда.

— Разумеется, я бы предпочла остаться живой, нежели умереть в страшных муках, будучи замурованной заживо, — честно призналась я. — Однако я готова с достоинством принять свою участь.

— Слова, достойные Сиреневой госпожи поместья Лундун, — с уважением признал Эльзир. — Я выслушал вас, Татьяна. Теперь послушайте и вы меня.

Как бэкхран поместья Лундун, я должен обеспечивать безопасность своих людей. Именно поэтому существует закон о казни подселенцев — в большинстве своём они крайне агрессивны и представляют угрозу как для себя, так и для окружающих. Однако у поместья Лундун есть ещё одно правило — девиз, вышитый на нашем флаге. Он гласит: любое живое существо имеет право на жизнь. В связи с чем, обнаружив, что в теле моей дочери обитает чужая душа, я оказался в непростой ситуации: избавиться от подселенца, тем самым причинив неимоверные страдания Тэят и Ришану, связанным с Шианусей магическими узами, или подчиниться клановому девизу и позволить подселенцу жить.

Лицо Эльзира помрачнело.

— Признаюсь честно, если бы речь шла о постороннем человеке или любом другом рядовом члене клана, я бы, не задумываясь, выбрал первый вариант и решил проблему радикально. Однако Шиануся — моя дочь. Моя плоть и кровь. Её гибель стала бы страшным ударом как для меня самого, так и для всей нашей семьи. Поэтому я решил немного подождать и понаблюдать за вами.

Взгляд Эльзира потеплел.

— Ничего в вашем поведении, Татьяна, не указывало на то, что вы можете представлять угрозу для кого бы то ни было. Более того, вы доказали свою готовность влиться в клан и следовать нашим правилам. Последним же зерном на чаше весов стали ваши действия по отношению к Ришану — дважды вы спасли моему сыну жизнь. С моей стороны было бы подлостью ответить на это чёрной неблагодарностью.

— Я спасала Ришана не потому, что нуждаюсь в награде или благодарности, — заметила я справедливости ради. — В моём мире у меня были младшие братья — он напоминает мне их. Кроме того, я искренне привязалась к Ришану за эти месяцы.

— Понимаю, — кивнул Эльзир. — Вы человек благородный и рассудительный, поэтому сегодня я пришёл к вам с деловым предложением.

— Каким именно?

— Я сохраню вашу тайну. Вы же в свою очередь будете вести себя, как подобает Сиреневой госпоже поместья Лундун.

Я почувствовала, как тяжкий груз, всё время разговора давивший на плечи, испарился — до меня дошло, чего именно добивался бэкхран, и мои губы сами собой растянулись в улыбке.

— Дочь, даже лишённая магии, неплохой капитал, — понимающе проговорила я. — Меня можно выгодно выдать замуж, тем самым укрепив положение поместья Лундун.

Эльзир прикипел взглядом к моему лицу.

— Вас это оскорбляет?

— Ничуть, — заверила я его. — Мне не шесть лет, и я не питаю иллюзий относительно того, как устроен этот мир.

Эльзир улыбнулся.

— Ваш ум делает вам честь.

— Вы уже выбрали мне мужа?

— Мы уже обсуждали это, — напомнил бэкхран. — Я не стал бы навязывать своё мнение в этом вопросе настоящей Шианусе, и тем более не буду делать этого в отношении вас. — Мужчина усмехнулся. — Я верю, что вам хватит благоразумия выбрать достойную партию.

— Например, Первого молодого господина горы Абора?

— Безусловно, его кандидатура полностью устроит как меня, так и вихо, — подтвердил Эльзир.