Сиреневый Кристалл

Восемьдесят дней на полигоне-заповеднике продолжалось затишье: силициевые создания ничем себя не проявляли. Сотрудники института, немного придя в себя после бурно развивавшихся событий, занялись разработкой программы исследований, составлением проектов овладения биосилицитами и просто осмысливали случившееся. Все чаще возникали диспуты на тему "Кто они или что они?". Мнения и в этом случае разделились, и, хотя теперь уже большинство ученых склонны были считать силициты своеобразными кибернетическими устройствами, созданными какими-то разумными существами, находились сторонники гипотезы их естественного происхождения. Разумеется, всех интересовало, каков же тот мир, где они развивались или были созданы. Как только несколько ослабло опасение, что родбариды активно вмешаются в земные дела, сразу же нашлись люди, пространно рассуждавшие о несправедливости уничтожения силицитов. Им, естественно, возражали те ученые, которые считали недопустимым появление в нашей биосфере существ с чуждой нам и вместе с тем совершенной структурой и энергетикой. Словом, нерешенных вопросов с каждым днем становилось больше, чувство ответственности за происходящее не утихало и только сознание, что биосилициты собраны в одном месте и как будто не собираются разбредаться по Земле, несколько успокаивало. Однако и это относительное спокойствие продолжалось недолго.

Силициевая плазма с момента получения ее на Паутоо была распространена по миру настолько, что вопрос о запрещении применять ее, хотя и ставился в международных организациях, уже не мог быть решен положительно. Противников этого запрещения оказалось слишком много, никакой непосредственной угрозы человечеству она, видимо, не представляла, так как ее уже научились держать в руках, а приносимая силициевой плазмой польза была настолько велика, что вынести решение о запрете стало невозможно. Хуже дело обстояло с родбаридами.

Не прошло и месяца со дня их увода на полигон близ Лонара, как появились слухи о том, что кто-то тайно поторговывает родбаридами. Возникали подозрения, что кем-то организован заповедник, не контролируемый Силицитовым комитетом ООН, и это вызвало немалую тревогу. Никто не знал, чем кончится сидение родбаридов на полигоне, находящемся под наблюдением ученых Объединенного института, и тем более никто не мог себе представить, что может случиться, если эти существа при помощи каких-то дельцов распространятся по Земле. На заседаниях Силицитового комитета неоднократно поднимался вопрос о тайной торговле родбаридами, но ни разу не получал какого-либо разрешения по той простой причине, что официально об этих заповедниках ничего не было известно.

Пуно Тавур взялся узнать об этом неофициально. Я довольно часто встречался с этим ловким, беспокойным и очень порядочным человеком, никогда не оставлявшим намерения кое-кого вывести на чистую воду. Чем больше я узнавал Тавура, тем непонятнее мне становилось, зачем ему нужна хлопотливая и неблагодарная роль разоблачителя. Помню, я как-то спросил Тавура:

- Зачем вам все это нужно?

- Не знаю, наверное, потому, что не могу иначе. Как бы вам это объяснить? Вот есть, например, собаки, которые довольно легко привыкают к положению цепной, но есть и такие, которые никак не могут смириться с этой участью и до конца своих коротких собачьих дней скулят, рвутся и тяготятся цепью. Я тоже не могу сидеть на цепочке и прилежно подвывать, когда это угодно хозяину. Знаю, что моя строптивость и нетерпеливое стремление разоблачать прохвостов часто мешают мне самому, но не успокаиваюсь. Никогда не забуду, как я ловко провел этих дельцов, запретивших журналистам проникнуть в Пропилеи. Бедняга Ферран, правда, поплатился за эту проделку, но ничего, награда, полученная им от министра, несколько смягчила дело. Ферран молодчина. Он всегда готов вместе со мной позабавиться и накрыть какого-нибудь нечистоплотного делягу. Разведать, все узнать о тайне такого прохвоста - что может быть увлекательнее? И поверьте, это не так просто. Не легко бывает найти нужный ход, и если удается, то, как правило, потому, что никто не может действовать в одиночку.

Пуно Тавур умудрился преодолеть эти трудности. Он не только узнал, кто организовал заповедники, но и установил, что между организаторами возникли серьезные распри. Это, собственно говоря, и помогло Тавуру.

Дело начало принимать серьезный оборот. В Силицитовом комитете с обстоятельной речью выступил Юсгор, добиваясь порядка и справедливости, ратуя за безопасность человечества, призывая не допустить чреватого опасностями расселения родбаридов, которых слишком уж предприимчивые дельцы стремятся использовать для обогащения. Дебаты в комитете были бурными. Далеко не все члены комитета соглашались на требования нашей делегации учредить действенный международный контроль. Однако угроза силициевой опасности в то время была очень реальна, продолжала настораживать, и решение все же было принято: Специальной комиссии поручалось обследовать объекты, где использовались родбариды.