Сиреневый туман

– Это не бред. Бред начнется, когда тебя в кутузку засадят… Знаешь, ведь могила может случайно вскрыться. И покойничек обнаружится…

– Какая могила? Какой покойничек?.. Это ты про Сергея? Так это ты его убил!

– Не убивал я твоего Сергея. И разговор не о нем… О Валере разговор. Которого ты убила… Мои ребятки могут невзначай дать показания. Так, мол, и так, жена нашего босса убила гражданина такого-то, а нас заставила его похоронить, чтобы замести следы. Их, конечно, по головке не погладят…

– А ты их сам по головке погладь. И гладь сколько угодно. А вот мне по ушам ездить не надо… Видела я твоего Валеру. Совсем недавно видела. Живой и невредимый. Только его Олегом почему-то зовут…

Ростик был потрясен. Бравада сползла с лица. Глаза забегали в поисках нужного ответа. Наконец на губах появилась улыбка. Хорошая мина при плохой игре.

– Вот видишь, его Олегом зовут. А тот Валера был. О чем это говорит? О том, что ты ошиблась… Это бывает. Ты же человека убила, вот у тебя и бывают галлюцинации.

– А у тебя галлюцинаций не бывает? Признайся, сколько загубленных душ на твоей совести?

– Например?

– Например, та женщина, которую сбили на Мишиной машине. Она, между прочим, беременная была… Только не надо ничего говорить. Я знаю, что это из-за тебя ее убили. Ты приказал подставить Мишу… И Вику тоже подставили. Ее совратил Олег. Он же Валера. Я видела их вместе…

Ростик побледнел. Лицо искривила злая гримаса. Стелла думала, что он сейчас ее убьет. Но нет, он снова совладал с собой.

– Ты заблуждаешься. Может быть, твоя Вика загуляла с парнем, похожим на Валеру, царствие ему небесное. Но поверь, я здесь ни при чем… Теперь я понимаю, почему ты так часто звонила Вике.

– Кажется, ты говорил, что я звонила Мише.

– Ну, я не знал, кому ты точно звонила, ему или его жене. Дело в том, что в памяти твоего мобильника я обнаружил номера Вики…

– И ты сделал вывод, что я работаю на Мишу.

– А что мне еще оставалось думать?.. Понимаешь, кто-то ведет против меня игру. И этот кто-то знает наперед все мои шаги…

– И ты решил, что это я информирую его.

Разговор шел на пониженных тонах. И вовсе не потому, что семейный конфликт был исчерпан. Нет, просто он перешел в стадию тихой взаимной ненависти. Ростик понял, что Стелла уличила его во лжи, и ему ничего не оставалось, как достойно отступить, сохраняя за собой лидирующие позиции. Стелла тоже отступила. Потому что он мог в свою очередь уличить в предательстве ее саму. Ведь она в самом деле помогала его противнику. А ей вовсе не хотелось, чтобы он знал, кто ведет против него игру.

Ростик не знает про Жорика и про его сыскное агентство. И все его подозрения строятся на том, что она звонила Вике. Как будто только ей она и помогает. Пусть так и остается. И конфликтовать больше не надо. А то в пылу гнева она может сдать себя и Жорика с потрохами.

– Нет, я уже так не думаю, – мотнул головой Ростик. – Ты здесь ни при чем. В конце концов, ты могла звонить Вике из сочувствия к ее мужу. Ведь наши с Мишей разборки к вам с Викой не имеют никакого отношения. Я прав?

– Конечно же, ты прав…

– Ты можешь назвать меня дорогим.

Стелла успокоилась. Но назвать Ростика дорогим язык не поворачивался. Она ненавидела этого человека. И ничего не собиралась ему прощать. И как только представится момент, она уйдет от него.

Она бы ушла прямо сейчас. Но Ростик сделает все, чтобы не выпустить ее из дома. Вряд ли он любит ее. Скорее всего ненавидит. И точно, что презирает. Иначе бы он не посмел назвать ее шлюхой… Она нужна ему. Но любовь здесь ни при чем. Просто Ростик – маньяк. Есть мания величия. Есть мания преследования. А есть мания обладания. И он жаждет обладать ею в силу своего душевного расстройства.

– Ты так и не назвала меня дорогим, – начал заводиться Ростик. – Почему?

Стелла молчала.

– Я знаю почему! Ты дразнишь меня. Ты меня дразнишь… И я скажу тебе, что ты меня раздразнила!

В его глазах она видела маниакальный блеск. На лице демоническая ухмылка. А в руках дьявольская сила… Он подступил к Стелле вплотную, крепко обхватил руками – швырнул на кровать и сам навалился сверху. Она пыталась вырваться, но бесполезно. А он дышал ей на ухо и срывал с нее одежду. Ей оставалось только расслабиться. Об удовольствии не могло быть и речи…

Ростик изнасиловал ее. За что она возненавидела его еще больше. Хорошо, что в тот момент у нее не оказалось ножа под рукой. Иначе бы она сейчас ломала голову, что делать с трупом. А так она думала только о том, как уйти от него вместе с детьми. Вопросом, куда податься, она сейчас не задавалась…

Ростик сделал свое гнусное дело. Но продолжал удерживать ее.

– Я знаю, ты меня не любишь, – сказал он. – И никогда не любила. Тебе только твой Кирсанов нужен…

Какое-то время они оба молчали. Наконец он сказал:

– Я понимаю, что ты не можешь со мной жить. Но и Сергея больше нет. Уходить тебе не к кому… Да и не надо тебе уходить. Я тебя завтра в Москву отправлю. А сам здесь останусь… А потом мы решим, что нам делать, жить вместе или расходиться… Договорились?