Сиреневый ветер Парижа

– Но вы хоть можете объяснить, что происходит?

– Ничего особенного. Старушку башню в очередной раз пытаются взорвать. Работайте спокойно, месье, и дышите глубже!

18 часов 28 минут

– Простите, месье Миртиль, но начальник службы безопасности Эйфелевой башни занят и не может ответить на ваш звонок. Я понимаю ваши чувства и разделяю ваше сожаление, но не надо на меня кричать.

18 часов 30 минут

– Габриэль, может, не стоит сходить с ума?

– Они там черт знает чем заняты… Ладно! Я выезжаю к Эйфелевой башне. Продолжайте работать, ребята.

– Куда? Шеф! Но ведь это совсем не наш участок! Шеф!

18 часов 33 минуты

– Да, господин министр, это Саразен. Его высочество хочет взорвать Эйфелеву башню. Невозможно? Ну я бы так не сказал… Вы только представьте себе, господин министр, какая куча денег у этого скота. Мы с вами можем работать на государственной службе хоть тысячу лет, работать до посинения, до седьмого пота, но не заработаем и сотую долю того, что имеет этот подонок. О нет, я и в мыслях не имел оскорбить кого-либо, я просто констатировал факты.

18 часов 35 минут

– Дамы и господа, нам очень жаль, но Эйфелева башня закрывается. Просьба ко всем, уже поднявшимся на башню, незамедлительно проследовать к лифтам. Дамы и господа, мы закрываемся…

– Что такое?

– До закрытия еще черт знает сколько времени!

– Безобразие! Мы стояли полчаса… даже дольше! Только время потеряли!

– Чепуха какая-то… Ну что, может, махнем в Сент-Шапель? Ты же давно хотела там побывать…

– Какая Сент-Шапель? Я обещала моим фотки с Эйфелевой башни привезти! Что я им теперь скажу?

18 часов 39 минут

– Ты не можешь ехать быстрее? — спрашивает Миртиль Клемана. — Мы опаздываем!

Клеман молчит. Честно говоря, он чувствует себя последней свиньей.

18 часов 41 минута

– Почему мы должны спускаться?

– Что случилось?

– Это бред! Я, между прочим, заплатил за билет!

– Дамы и господа, без паники. Без паники…

18 часов 53 минуты

Полицейская машина тормозит. Во все стороны от Эйфелевой башни прет рассерженная толпа.

– Они закрывают вход на башню и эвакуируют туристов! — ликует Миртиль. Он выскакивает из машины, потрясая планом. — Ну, Клеман, что мы имеем?

– Я скажу вам, что вы имеете, — произносит до боли знакомый голос всего в паре метров от него. — Вы имеете то, что вас имею я!

Миртиль оборачивается.

Миртиль видит комиссара Саразена.

И лицо Клемана, который не знает, куда девать глаза.

Габриэль тотчас же все понимает, все. Сначала Миртилю хочется убить их обоих, потом — себя, потом ему становится так тошно, что нет сил даже двинуть рукой. Двинуть Саразену в ухо, например…

– Фотографии, — командует Саразен, хищно скалясь. — И схему. Будете пай-мальчиком, разрешу участвовать в операции. Ну?

– Ваша взяла, — произносит Миртиль с горечью.

В сущности, к сказанному добавить больше нечего.

Глава тридцать третья

В настоящий момент без убийства нам никак не обойтись.

Гилберт Кийт Честертон. Три всадника из Апокалипсиса

Переслав по электронной почте все материалы, которые помогут властям разобраться в этом деле, я сочла, что настало время позаботиться о себе, выключила смартфон и поспешила прочь. После того что я успела натворить, полиция наверняка будет не прочь побеседовать со мной, но я еще не чувствовала себя готовой к этой беседе. И, в конце концов, я еще не побывала в Версале.

На Иенском мосту, однако, я замедлила шаг, чтобы отдышаться. Возле моста находится пристань, на которой стоят готовые к отплытию туристические кораблики. Казалось бы, чего уж проще — сесть на один из них и уплыть куда-нибудь подальше, мимо замечательного музея Орсэ и острова Ситэ, но…

Но я никогда не предполагала, что любопытство может оказаться сильнее страха и благоразумия, вместе взятых. Я понимала, что на башне вот-вот начнется эвакуация, возможно, вызовут спецназ, возможно, будут искать меня, и поэтому оставаться здесь небезопасно — даже если не принимать в расчет того, что самая знаменитая постройка в мире может в любое мгновение взлететь на воздух, и тогда всем, кто окажется поблизости, не поздоровится. Однако я ничего не могла с собой поделать. Я заварила такую кашу, что непременно должна была увидеть, чем она закончится. Сидеть у себя в номере и бесцельно переключать каналы в поисках новостей меня вовсе не устраивало.

Поэтому я повернулась спиной к дворцу Шайо, перешла на набережную Бранли и заняла свой пост на некотором расстоянии от Эйфелевой башни, притворяясь обычной туристкой, фотографирующей окрестности. Я ужасно нервничала и здорово трусила, но подбадривала себя и молилась, чтобы для лучшей в мире башни все закончилось хорошо.