Сиреневый ветер (СИ)

С поступками Алрефе более-менее понятно. Он точно делал то, от чего у Сильены стыла кровь, сводило конечности и скручивало желудок. Но делал он это в мире, где убийство — обычное решение проблемы, в нём не было ничего преступного, аморального. К тому же, у Алрефе имелся владеющий его рогом хозяин, а из книги Сильена уяснила, что это очень мощный рычаг давления. То есть если бы Алрефе отказался выполнять приказ, то сам бы умер. Желание сохранить свою жизнь совершенно естественно, а набраться смелости её изменить дорогого стоит.

Что же касалось Феба? Тут, не считая обмана (но ведь Нильс рассказал, что из осторожности Феб никому не говорил правды), придраться не к чему. Создавалось впечатление, что у него были друзья и знакомые по всему миру. Сильене казалось, что плохого человека не встречали бы с распростёртыми объятиями спустя годы, не становился бы он так легко душой компании. Люди любили Феба, его песни и истории — это невозможно не заметить. Да, встречались и те, кто насторожённо относился к демону, но Феб не обижался на них, не осуждал, смотрел не со снисхождением, а с пониманием. Искренне удивлялся, когда ему легко доверял кто-то незнакомый. Не потому ли, что считал себя недостойным доверия? А ведь нечестные люди не сомневаются в умении расположить к себе любого, охотно этим пользуются и не видят в чужой неосторожности ничего плохого.

«Он так искренне радовался, когда я называла его человеком, словно всегда хотел быть кем-то другим. Не демоном».

Сильена вспомнила, что сказал Феб вскоре после знакомства: «Я ценю жизнь, свободу и хорошие песни, которые предпочитаю исполнять для живых». Во время путешествия она постоянно встречала подтверждения этих слов. И ведь это чистая правда. Никто не стал бы напрягаться, сутками играть какую-то роль, только чтобы обмануть фею, которая всё равно ничего не знает о мире и совершенно беззащитна. Точнее, была такой. Феб многому её обучил и даже — сейчас это стало яснее — подготовил к самостоятельной жизни.

«Я стану полной дурой, если сделаю вид, что ничего не было. Если проигнорирую то, каким он был со мной. Насколько надо быть добрым, чтобы столько всего сделать для чужачки? Он говорил, что ему просто нужен компаньон, что ему интересно больше узнать о феях. Но он давно привык путешествовать один, а то, что я могла рассказать, не было равноценной платой за всё то, что он для меня сделал. Вещи, магическая книга, обучение... Он потратил на меня достаточно сил и ресурсов, а на что мог рассчитывать взамен? Песни, пляски, да моя компания. Предложение скудное, и он об этом знал».

Отложив лютню в сторону, Сильена подошла к окну и открыла его, высунулась на улицу. Лето. До багряного заката ещё достаточно времени, но краски уже начали теплеть. Было видно, что многие люди заканчивали свои дела. Кто-то спешил домой, кто-то прогуливался. Удивительным казалось, что почти никто не покидал университет.

«С другой стороны, а что я вообще делаю? Для чего мне эти поиски?» — раньше Сильена об этом не задумывалась.

Сначала она хотела найти Феба, потому что было страшно за него и страшно остаться одной. За последние дни она поняла, что хотя будет непросто, но она вполне способна сама выжить в этом мире. Куда денется — привыкнет. Страх за Феба всё ещё оставался: вряд ли после возвращения его погладят по головке, простят побег и просто вернут к старой работе. Если преставления о демонах верны, то... Лучше не представлять. Но она-то что могла с этим сделать? Да чудом станет, если получится хотя бы увидеться!

«И всё же... Может быть... Если мы вместе приложим силы... Я хотела бы помочь ему снова сбежать. Если ещё и суметь вернуть рог, чтобы освободить от хозяина... Я хочу снова быть вместе, а там уже можно и прошлое обсудить».

Сильена сама себе кивнула. Да, такой вариант совсем не походил на план, был полон недочётов и надежды на чудо, но позволял сделать главное: разобраться в себе и своих целях.

— Вижу, красавица, ты пришла к какому-то выводу, — раздался за спиной голос Нильса, из-за чего Сильена подскочила и резко развернулась. — Извини, я стою тут уже некоторое время, но ты была очень увлечена своими мыслями, а я не хотел их прерывать. Так что же ты надумала, Синель?

— Я всё же хочу найти его. Да, его мир для меня хуже кошмара. Да, я многого о нём не знала. Да, я понимаю, что он там у себя не цветочки разводил и не шерсть котиков от колтунов зачаровывал. Да-да-да. И что же? Что с того? Нельзя отрицать прошлое, но и ставить крест на настоящем из-за этого нельзя. Тот Феб, который стал мне дорог, он ведь тоже настоящий. Какая разница, под каким именем все эти годы он был собой? Таким, каким всегда хотел быть. И со мной тоже. И, понимая это, я просто не могу оставить его одного. Да и надо же мне его отблагодарить за всё?

Улыбнувшись, Нильс покачал головой и тоже подошёл к окну.