Сирены

Уже повесив трубку, я вдруг понял, что не дал ему своего адреса. Через десять минут подъехал черный «БМВ». Детектив Керник, на этот раз один. Он молча отвез меня в Битхэм-Тауэр. Сопроводил в лифт, где нудила фоновая музыка. Еще одно посещение сорок пятого этажа странным образом волновало. Как электрошок. Детектив Керник провел меня по коридору. Завел в пентхаус и закрыл за мной дверь.

Скудный зимний свет окрасил комнату в тона сепии. На этот раз Дэвид Росситер принял меня в гостиной. Сидел в кресле, выглядел внушительно. Он молчал, пока Керник не закрыл за собой дверь.

— Уэйтс. — Министр встал и протянул мне руку.

— Мистер Росситер.

— Садитесь, пожалуйста.

Мы сели.

— На самом деле рассказывать особо нечего.

— Это уж я сам рассужу.

— После нашей с вами встречи в пятницу я пошел в бар на Динсгейте. Примерно месяц я слежу там за человеком, который предположительно работает на Франшизу.

— Название бара?

— Простите, не уполномочен.

Росситер изогнул бровь.

— Насколько я понимаю, вашу просьбу я исполняю неофициально. А поскольку идет расследование, большего я сообщить не могу.

Он нахмурился:

— Продолжайте.

— Меня интересуют пятницы, поскольку в этот день Карвер собирает деньги за товар.

— Каким образом?

— На него работают молодые женщины. Приходят в бар якобы отдохнуть, болтают и флиртуют с барменом, затем забирают деньги и на такси уезжают к Карверу.

— И что, это безопасно?

— Да, если владеешь таксофирмой. После нашего с вами разговора я связался с одной из этих девушек, и меня пригласили в дом Карвера. Там почти каждую пятницу устраивают вечеринки. Наркотики, диджеи, танцы и так далее.

— Наркотики?

— В основном экстази.

— А Изабель?

— С ней, похоже, все в порядке.

— Похоже?

— Обычная молодая девушка, которая хорошо проводит время.

Я балансировал на грани правды, но в поведении Изабель и впрямь не было ничего такого, что давало бы повод за ней следить. Или немедленно уведомить ее отца. Росситер молчал, осмысливал услышанное.

— Ваши предположения? — спросил он.

— Я не строю предположений, я знаю только то, что вижу.

— Допустим, все это правда. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — Но так не пойдет, Уэйтс. Откуда вам знать, что важно для Изабель? Что важно для меня? Расскажите мне все, а я сам решу. Несомненно, вы знаете, что делаете, но вы слишком молоды, а потому можете не заметить чего-то важного.

— При всем уважении, сэр…

— Уважения мне хватает. Мне нужны факты.

Какое-то время мы оба молчали.

— Почему вы снимаете обручальное кольцо, мистер Росситер?

Его взгляд дрогнул.

— Простите?

— Обручальное кольцо. Зачем вы его снимаете?

Он коснулся виска:

— Не вполне понимаю…

— Кольцо было холодное, когда вы пожали мне руку при первой встрече. А ладонь — теплая. То же самое сегодня. Если уж вы снимаете кольцо, то кладите его в карман брюк. Куда-нибудь, где оно сохранит тепло. В кармане пальто, особенно на улице, да еще в такую погоду, кольцо станет слишком холодным. А это вызовет ненужные вопросы.

— К чему вы клоните?

— Просто заметил.

С минуту мы сидели в тишине. Росситер смотрел куда-то мне за спину. Я даже подумал, что в комнате есть кто-то еще, прямо за мной. Я не двигался. Наконец Росситер посмотрел мне в глаза. Холодно улыбнулся:

— На сегодня — все.

11

Самую интересную работу я старался распределять поровну на все дни недели. Чем ближе подходила пятница, тем медленнее тянулось время. Мне хотелось попасть на следующую вечеринку. Подобный азарт я испытывал только в клубе «Рубик» на Динсгейте.

Я наблюдал за работниками клуба. За всеми их передвижениями.

Бар был стержнем Карверова бизнеса, а бармен — неотъемлемой его частью. В один из дней я взял с собой книжку и, потягивая пиво, наблюдал за ним. Чем бы он ни занимался — смешивал коктейли или брал чаевые, — все делалось с каким-то остервенением. Вдобавок было и кое-что еще.

Где-то я его уже видел.

Вспомнив где, я тут же пошел на площадь Сент-Питерс-Сквер. Центральная городская библиотека недавно открылась после четырехлетнего ремонта. Огромное круглое здание, возведенное в духе лучших образцов классической римской архитектуры, выделялось на фоне серых офисных строений. После реставрации я тут еще не был, поэтому пришлось спрашивать, как пройти в архив.

Среди статей в «Ивнинг ньюс» наконец отыскалась нужная. На фотографии бармен — гладко выбритый, улыбающийся — стоял на лестнице у здания суда. Парился в дешевом костюме-тройке. Лицо торжествующее, будто он только что выиграл провинциальный турнир по дартс.

СМИТСОН ОПРАВДАН.

Глен Смитсон, бармен, был арестован по обвинению в изнасиловании Элинор Кэрролл, восемнадцатилетней первокурсницы, впервые в жизни выехавшей за пределы Ирландии. Дело против Смитсона распалось, несмотря на внушительный послужной список, в котором фигурировали кража, домашнее насилие и торговля рогипнолом. Судья обвинил следствие в фальсификации улик. Читая между строк, я понял, что девушку запугали. Она отозвала заявление о судебном преследовании, бросила университет и уехала домой.

Франшиза во всей красе.

Я долго разглядывал фотографию.