Сирены

Ей было нужно раздобыть оружие, а для этого следовало пробраться на кухню. Рубенс не держал дома оружия, однако там на кухне имелся набор больших разделочных ножей, висевших на стене возле микроволновой печи. Но в начале ей следовало проверить, все ли телефоны в доме были выведены из строя. Ближайший аппарат находился в гостиной в ящике коктейльного столика.

Дайна снова напрягла зрение, вглядываясь в темноту перед собой. Ничего. Она надолго задержала дыхание, прислушиваясь. Ничего, кроме гулких ударов ее собственного сердца.

Она глубоко вздохнула, собираясь с духом, быстро прошла до конца коридора и зажгла свет в гостиной и снаружи в бассейне, огромном саду и над кортами. В эти минуты свет стал для нее такой же физиологической потребностью, как вода и пища. Он заключал в себя элемент выживания. Примитивное, животное существо, вновь пробудившееся в ее теле, билось о решетки своей клетки, громко крича от ужаса. Темнота означала смерть.

Дайна направилась к стоявшей в углублении софе, сопровождаемая участливым взглядом русалки. Высокая спинка дивана не позволяла увидеть, что скрывается за ней даже с нескольких шагов. Подойдя в упор, Дайна заглянула за нее и, вздрогнув, слабо вскрикнула, прежде чем успела закусить губу.

Ящик коктейльного столика был выдвинут, а находившийся в нем телефон перевернут. Длинный, красный шнур, тянувшийся от трубки, был натянут и несколько раз обернут вокруг шеи патрульного полицейского Пита Эндрюса. Дайна уставилась на его лицо, будучи не в силах отвернуться. Его щеки и глаза округлились, в точности как у русалки на картине; раздутый язык торчал из широко открытого рта. От трупа воняло, как от штанов малыша, еще не научившегося пользоваться туалетом.

В мозгу Дайны вспыхнуло пламя, и кровь бешено застучала в ее правом виске. Слезы наворачивались ей на глаза, но она мысленно обругала себя и изо всех сил стиснула кулаки. «Перестань! — пронеслось в ее голове. — Если ты станешь оплакивать его сейчас, из этого не выйдет ничего хорошего». Она переключила свои мысли на Найджела, заставив себя думать о том, что он сделал с Мэгги и, возможно, Крисом.

Обойдя стороной углубление, она поспешила на кухню. Ее фантазия превратила заветные ножи в сверкающие мечи. На кухне тоже никого не было, но, включив свет. Дайна застонала от бешеной злости. Пустая деревянная коробка из-под ножей валялась на полу. Она обшарила один за другим все ящики и шкафчики в поисках хоть чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия, но не нашла ничего более смертоносного, чем лопаточка для переворачивания мяса.

Она вернулась в гостиную, где русалка продолжала самодовольно ухмыляться, сидя на своем безопасном каменном насесте, а на каминной полке два Оскара — ее и Рубенса — стояли, словно пара оловянных солдатиков.

Бросившись к камину. Дайна схватила свою статуэтку и задумчиво взвесила ее в руке. Золотая скульптура была достаточно тяжелой, чтобы при соответствующем замахе и точности причинить неприятность тому, на чью голову она обрушилась бы.

Дайна поднялась по трем ступенькам к балконной двери, выходящей в сад. Льняные занавески были задернуты. Переложив статуэтку в левую руку, она взялась правой за край занавески. Материя задрожала, точно от дуновения ветра, и Дайна замерла. Ни о каком ветре речь идти не могла, так как все окна были закрыты. Внимательно осмотревшись, она вдруг поняла, что дрожь легкому материалу передается от ее собственной трясущейся руки.

Осторожно, всего на несколько сантиметров она отвела занавеску и, слегка изогнувшись, выглянула за окно. Она разглядела в свете прожекторов кусок корта, левую оконечность бассейна, освещенного множеством разноцветных подводных огоньков, отсветы которых падали на белый фасад деревянной решетчатой конструкции — купальной кабины и... Купальная кабина!

Там стоял еще один телефон, подсоединенный к отдельной линии. Мало кто знал о его существовании, потому что Рубенс использовал его исключительно для деловых переговоров. «Если мне только удастся добраться до кабины, — подумала она, — у меня появится шанс».

Слегка переместившись, она очутилась прямо перед щелью между створками двойной двери. Медленно она дотянулась до задвижки и, не сдвигая занавесок, отперла дверь.

Ее рука легла на круглую ручку левой створки. Осторожно, чтобы не произвести шума. Дайна повернула ее до отказа и стала дюйм за дюймом приоткрывать дверь.

Когда щель стала достаточно широкой, чтобы можно было протиснуться в нее боком, Дайна выскользнула наружу.

Сад встретил ее тихой симфонией ночных шорохов и звуков. Со стороны бассейна доносился тихий плеск воды о бортики. Сверчки стрекотали, не переставая. Дайна услышала принесенный ветром однообразный звук автомобильных выхлопов, быстро затихавший вдали.

Опять взяв статуэтку в правую руку, она помахала ею, как маятником, чтобы ее мышцы привыкли к весу и распределению нагрузки. Не было смысла таскать ее с собой, не будучи готовой применить в любую минуту.

«Ладно, — сказала она себе. — Пора. Вдохни поглубже и вперед».