Сирены

– Мало ли кто меня об этом спросит, – вздохнул я. Нога заныла. – И как именно.

Кэтрин, как слепая, приложила ладонь мне к лицу. Мне почудилось, что вся моя жизнь вот-вот изменится. Кэтрин подошла ближе, коснулась губами моей щеки. Я чуть наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. На миг мы застыли, не решаясь на большее. Потом она отстранилась. Направилась к выходу. Хлопнула дверь. Повеяло ароматом духов. Я подошел к окну. Смеркалось. День соскальзывал в ночь.

Как и предсказывал Карвер, Лэски не дожил до суда. Детектива Алана Керника осудили за изнасилование несовершеннолетней и еще по нескольким статьям. Он отправился в тюрьму на всю оставшуюся жизнь – тоже недолгую. Вскрытие показало, что Зажим – Дэнни Грайп – захлебнулся краской прежде, чем подействовала грязная «восьмерка». Неизвестно, было ли ему от этого легче. На кремации присутствовал только я. В убийстве Зажима обвинили Шелдона Уайта. Зейн Карвер вновь вышел сухим из воды.

Сара Джейн снова начала шалавить.

Спустя год после того, как я посадил ее на поезд, Сатти показал мне заметку в криминальной хронике. Сару Джейн задушили, а труп втиснули в чемодан, брошенный в унылой промзоне ее родного городка. Красавица-девчонка, моя знакомая.

Прижав ладонь к оконному стеклу, я смотрел, как уходит Кэтрин. Должно же быть какое-то название этому чувству. Фантомная боль в груди, нежелание расставаться с тем, чего не было и никогда не будет. Кэтрин шла красивыми, размашистыми шагами. Мне до сих пор хочется узнать куда. Луч заходящего солнца скользнул по каштановым прядям как раз в тот миг, когда она шагнула за угол. Что-то начиналось, а что-то заканчивалось. Как сумерки. Больше я ее не видел.