«Сирены» атакуют

С напускным безразличием Посейдон прошел мимо него. Уже совсем стемнело, и он мгновенно растворился в темноте.

* * *

В первые секунды капитану Гладилину почудилось, будто к ногам его привязали пушечное ядро. А сам он уже некоторое время лежит на морском дне, расстрелянный дробью, картечью и теми же ядрами.

Он разомкнул веки, снова зажмурил, потому что электрический свет резал глаза. Морское дно отошло в область воображаемого, но реальность оказалась куда неприятнее. Ситуация вышла из-под контроля, а это было куда хуже.

Капитан еще недавно воображал, будто полностью контролирует эту ситуацию.

Он вообще отличался излишней самоуверенностью, и это был один из самых досадных его недостатков.

Обнаружив, что руки плотно стянуты за спиной, Гладилин попытался сесть без их помощи и посмотреть, что его держит. Это ему удалось без большого труда; сев на полу, он уставился на бездыханного сержанта, которому явно досталось крепче. Капитан замычал: он не звал на помощь, он нечленораздельно сквернословил. Потом стал вертеть головой по сторонам в поисках острого предмета и ничего подходящего не увидел.

Теперь в лице капитана и вовсе ничего не осталось от молодого и чуть застенчивого служаки, всего какими-то часами раньше ступившего на остров Коневец. Казалось, что сквозь умело наложенный грим проступили истинный возраст, истинное мироощущение, истинные виды на будущее. Гладилин состарился на добрый десяток лет, и даже светлые, почти белые волосы его несколько потемнели. Рот, если бы не мешал платочный кляп, растянулся бы в оскале; глаза налились кровью.

Все шло насмарку. В случае провала ему светит пуля в белокурую башку. Сейчас, конечно, не расстреливают, но его, скорее всего, и не будут судить. Прикончат втихаря, как собаку, закопают в лесу.

Какого дьявола ему вообще пришла в голову эта дикая мысль: обезглавливать группу, тащить командира к себе? Он полагал, что так выйдет надежнее… а вместо этого располовинил свой собственный, довольно жалкий отряд. Нужно было запереть их и выставить караул в коридоре и под окном. Тогда «сажинцам», как минимум, пришлось бы поднимать шум, и это уже было бы хорошо, демаскировка, невозможность скрытых акций… Его ребят положили бы, но они и так не жильцы. Эксперта он напоил, тот спит без памяти, а хорошо бы подключить и его - человеком меньше, человеком больше…

Теперь Гладилину предстоит расплачиваться.

Противник, скорее всего, уже занял позиции и вот-вот сорвет операцию, которую сам капитан призван охранять.

Гладилин понятия не имел, кто именно его завербовал. Знал одно: это состоятельные люди - раз, и они наверняка иностранцы - два. Скорее всего, немчура. Это подтверждается составом туристической группы, прибывшей на остров.

Возможно, «Сажин» что-то успел заподозрить, натолкнувшись на нежелание следователя работать с иностранными гостями.

Не исключено, что он догадался и о многом другом… о том, например, что монаха убили с единственной целью: иметь повод официально пригласить на остров Гладилина и что еще важнее - его катер. Гладилин, когда к нему начали подкатываться несколькими месяцами раньше, был сильно удивлен. Он и подумать не мог, что способен представить интерес для достаточно могущественных, как он понял, фигур - вероятнее всего, шпионов и диверсантов. Он работал себе в тмутаракани, занимался обыденной уголовщиной - большей частью бытовухой, кражами, убийствами по пьянке. Он так и заявил хлыщу, явившемуся по его душу: не там ищете, господа, я мелкая сошка. Подъем затопленного эсминца? Вообще не мое дело, но я догадываюсь, что это больше по части госбезопасности и Минобороны. И мне будет странно сюда встревать.

Чуть позже он отловил себя на мысли: ведь он не послал этого гада куда подальше, не сдал его в ФСБ, не запер в обезьянник, не начистил морду. Он сразу повел себя так, будто в принципе был не против, просто задача, судя по всему, оказалась не по уму и рангу.

Хлыщ снисходительно улыбнулся: какие мелочи, капитан. Все, что вам предстоит, вполне укладывается в вашу компетенцию. Кое-что доставить, кое-кого задержать до выяснения да приступить к расследованию обычного лиходейства, каких в его округе творятся сотни.

Лиходейство и задержание не вызвали в Гладилине протеста, но вот доставка неизвестного груза сильно обеспокоила. Нельзя ли это проделать без него?

Можно, последовал ответ, но это рискованно. В виду предстоящих работ остров будут прочесывать, и не однажды. Разумнее доставить все необходимое непосредственно перед акцией. Хотя это и опаснее, что спорить. Ну так не за красивые же глаза ему заплатят.

А глаза у Гладилина были и в самом деле красивые.

Он еще немного поупирался для вида, интересуясь, почему для такого опасного и ответственного дела выбрали именно его кандидатуру. А больше и некого, ответили ему, недоуменно пожав плечами.

И действительно: случись на острове что необычное, Гладилин и так прибыл бы туда первым по долгу службы. Ему оставалось лишь совместить этот долг с некоторыми дополнительными задачами.