Сирены Титана (сборник)

В каюте раздался странный, шелестящий звук, похожий на кашель. Это был смех. Смеялся Боз. А звучал этот смех так странно потому, что Боз никогда прежде так не смеялся — никогда не смеялся над тем, над чем смеялся сейчас.

Он смеялся над тем, как он грандиозно влип — как он всю дорогу в армии прикидывался, что отлично понимает все на свете, и что все на свете устроено отлично — лучше некуда.

Он хохотал над тем, что дал себя облапошить, как последний дурак, — бог знает кому, и бог знает зачем.

— Негодники божии, дружище, — сказал он вслух, — что это мы делаем тут, в космической глубинке? С чего это мы вырядились в эту форму? Кто этой дурацкой штуковиной управляет? Как нас угораздило влезть в эту консервную банку? С чего это нам непременно надо стрелять в кого-то, как только нас доставят на место? И с чего это ему непременно понадобится нас подстрелить? И на кой черт? — сказал Боз. — Дружище, — сказал он, — скажи ты мне, ради бога, на кой черт?

Дядек проснулся, мгновенно направил свой маузер на Боза.

Боз продолжал смеяться. Он вынул коробочку дистанционного управления из кармана и швырнул ее на пол.

— Не нужна она мне, дружище, — сказал он. — Правильно сделал, что взял да и выпотрошил ее. Она мне ни к чему.

И вдруг он заорал во весь голос:

— Ни к чему мне вся эта липовая дешевка!

Глава 8 Голливудский ночной ресторан

«ГАРМОНИУМ — единственная известная нам форма жизни на планете Меркурий. Гармониумы — обитатели пещер. Более обаятельные существа трудно себе вообразить».

— Детская энциклопедия чудес и самоделок

Планета Меркурий певуче звенит, как хрустальный бокал. Она звенит всегда.

Одна сторона Меркурия повернута к Солнцу. Эта сторона всегда была обращена к Солнцу. Эта сторона — океан раскаленной добела пыли.

Другая сторона Меркурия обращена в бесконечную пустоту вечного пространства. Та сторона всегда была обращена в бесконечную пустоту вечного пространства. Та сторона одета порослью гигантских голубовато-белых, обжигающе-ледяных кристаллов.

Напряжение, создаваемое разницей температур между раскаленным полушарием, где царит венный день, и ледяным полушарием, где царит вечная ночь, и рождает эту музыку — песнь Меркурия.

Меркурий лишен атмосферы, так что его песнь воспринимается не слухом, а осязанием.

Это протяжная песнь. Меркурий тянет одну ноту долго, тысячу лет по земному счету. Некоторые считают, что эта песнь когда-то звучала в диком, зажигательном ритме, так что дух захватывало от бесконечных вариаций.

В глубине меркурианских пещер обитают живые существа.

Песнь, которую поет их родная планета, нужна им, как жизнь, — эти существа питаются вибрациями. Они питаются механической энергией.

Существа льнут к поющим стенам своих пещер.

Так они поглощают звуки Меркурия.

В глубине меркурианских пещер уютно и тепло.

Стены пещер на большой глубине фосфоресцируют. Они светятся лимонно-желтым светом.

Существа, обитающие в пещерах, прозрачны. Когда они прилипают к стенам, светящиеся стены просвечивают сквозь них. Но, проходя через их тела, желтый свет превращается в яркий аквамарин.

ПРИРОДА ПОЛНА ЧУДЕС!

Эти пещерные существа очень напоминают маленьких, мягких, лишенных каркаса воздушных змеев. Они ромбовидной формы и во взрослом состоянии достигают фута в длину и восьми дюймов в ширину.

Что касается толщины, то они не толще, чем оболочка воздушного шарика.

У каждого существа четыре слабеньких присоски — по одной на каждом уголке. При помощи этих присосок они могут переползать, подчас точь-в-точь, как пяденицы, и держаться на стене, и нащупывать местечки, где песня Меркурия особенно аппетитна.

Отыскав место, где можно попировать на славу, существа прилепляются к стене, как мокрые обои.

Никаких систем пищеварения или кровообращения существам не нужно. Они такие тонкие и плоские, что животворящие вибрации заставляют трепетать каждую клеточку непосредственно.

Выделительной системы у этих существ тоже нет.

Размножаются существа, расслаиваясь. Потомство просто осыпается с родителя, как перхоть.

Все они одного пола.

Каждое существо просто отделяет себе подобных, как чешуйки, и они похожи как на него, так и на всех других.

Детства у них практически нет. Каждая чешуйка начинает расслаиваться через три часа после того, как отслоилась сама.

Они не знают, что значит достигать зрелости, а потом дряхлеть и умирать. Они достигают зрелости и живут, так сказать, в полном расцвете сил, пока Меркурий благоволит петь свою песнь.

Ни у одного существа нет возможности причинить вред другому, да и поводов для этого у них нет.

Им совершенно неведомы голод, зависть, честолюбие, страх, ярость и похоть. Ни к чему им все это.

Существа обладают только одним чувством: осязанием.