Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях

При взятии Дамаска Абу Убейдой, полководцем Омаровым, пал мучеником священной войны, по выражению мусульман, эмир эль-Харес от племени бени-махзум из Хиджаза, родственник Мухам меда по жене, которая принадлежала к владетельному племени бени-корейш. Сыну мученика пожалована в удел по повелению халифа Омара эль-Хаттаба богатая сирийская область Хауран. Там управляли его потомки около пяти веков при Аббасидах и в эпоху крестоносцев. От имени главного своего города Шихба приняли они фамильное прозвание Шихаб. В 568 г. хиджры [1172/73 г.] голод, свирепствовавший в Хауране, принудил Шихабов выступить со своим племенем и 15-тысячным ополчением на завоевание соседней области Вади-т-Тим (Антиливан), где властвовал крестовый воин, именуемый в арабских летописях Контура, вероятно, граф Тирский (comte de Tyr). Шихабы разбили крестоносцев и в награду за представленные ими султану Hyp эд-Дину 500 отрубленных голов неприятельских получили в удел Антиливан. Здесь основали они живописную свою столицу Хасбею на южном скате гор и выстроили тот великолепный замок, которого небольшая часть, сохранившаяся доселе [61], представляет лучший во всей Сирии образец арабского зодчества.

В это время племена ливанские и долина Баальбекская (древняя Кили-Сирия) управлялись эмирами семейств Танух, Джемаль эд-Дин, Алам эд-Дин [62]и Маан, кои вели свои родословные от древних араб ских племен Йемена и Хиджаза. Незадолго пред тем изгнанные из Египта последователи новой религии, порожденной оргиями египетского халифата, укрылись в ливанских горах и вместе с другими раскольниками мухаммеданства, бежавшими из Месопотамии, составили в Ливане независимое племя друзов. При самом начале политического своего существования племя это появляется разделенным на две партии — иемени и кейси [63].

Куда ни распространились арабские племена в период преизбытка политической их жизни, от Атлантического океана до Инда, везде сберегли они, как бы заветным преданием древней родины, свою вековую семейную вражду между партиями иемени и кейси, от старинного соперничества между жителями Йемена и Хиджаза на Аравийском полуострове. Семейства Танух, Джемаль эд-Дин, Алам эд-Дин были иемени. Эмиры Маан почитались главами противной партии кейси. Они были обрадованы прибытием новых союзников в соседний Антиливан, ибо Шихабы, по своему происхождению из Хиджаза, принадлежали к партии кейси. Мааны из своих родословных открыли старинные связи и родство своего дома с предками Шихабов в Аравии. Родственные связи возобновились между двумя семействами, подкрепили политический союз, неразрывно существовавший около шести веков, среди борьбы двух партий народных, а затем узаконили переход к Шихабам наследия Маанов по прекращении рода последних [в конце XVII в.].

В XII и ХIII вв. они заодно приняли деятельное участие в борьбе с крестоносцами, а по совершенном их изгнании продолжали составлять конфедерации с другими владетельными эмирами, вести мелочные войны и распространять свое влияние на другие области Сирии, признававшей тогда над собою власть султанов египетских. В оба нашествия монголов, при свирепом Хулагу, сыне Чингисхановом, и при Тимурленге [64], Шихабы, коих антиливанское княжество по соседству Дамаска было покорено и разорено дикими завоевателями, искали убежища на горе Ливане, в неприступном округе Шуфе, где устояли эмиры Мааны.

^{Сулейман Великолепный (1494–1566).}

При завоевании Сирии турками (в 1516 г.) и по разбитии султаном Селимом халебских эмиров и войска египетского эмиры Южного Ливана и Антиливана, между коими особенно славился Фахр эд-Дин Маан, основатель величия друзов, перешли на сторону победителя, помогли ему своим оружием и были им утверждены в своих наследственных уделах [65]. Владетели северных [отрогов] Ливана, эмиры Танух и Джемаль эд-Дин, по всегдашнему соперничеству со своими соседями пребывали верными египетскому правлению, а потому были принуждены спасаться бегством от турецкого нашествия. Затем округа Кесруан и Метен подчинились Фахр эд-Дину, а в Джубейле и в Баальбеке усилились и были признаны новым правительством два владетельных семейства — шейхи Бени Хамади и эмиры Харфуш, оба мутуалии из-за Евфрата.

Сирией стали управлять турецкие паши. Но, можно сказать, не многие только города сирийские и окрестности их пребывали под непосредственным турецким управлением. Остальная страна, и в особенности гористые округа, оставалась во владении наследственных своих эмиров и шейхов, которые по-прежнему заключали конфедерации между собою, выступали в поход со своими ополчениями, вели друг с другом войну, не спрашиваясь у пашей или даже по навету пашей, по временам бунтовались, по временам бывали утверждаемы в своих правах непосредственно от дивана константинопольского, наперекор пашам и в предупреждение бунта пашей.