Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях

Приступая к повествованию происшествий, которых я был свидетелем, я счел необходимым изложить предварительно те события, которые показались мне наиболее занимательны в историческом отношении и поучительны для исследования нынешнего состояния края и его племен. Для полноты моего рассказа я включил во второй главе очерк событий, уже описанных Вольнеем. Главнейшим пособием служила мне после местных преданий арабская хроника Бустроса[57], переведенная для меня внуком автора, служащим при нашем генеральном консульстве.

Если книга моя будет включена в разряд материалов, которых изучение полезно при исследовании вопроса о судьбах Востока, то труд мой не потерян.

Ограничиваясь бытом племен сирийских и обзором правительства, которому племена эти подчинены, я тщательно избегал картинных описаний края, в котором полуденная природа проявляется в торжественнейшем своем блеске, где очерк гор, берегов, горизонта, обставленного то феодальным замком, то монастырем, то развалиной, то рядом верблюдов или кочевьем бедуинов, очаровывает живописца и переносит мысль путешественника к давно прошедшим векам. Воспоминания древности, следившие меня во всех моих путешествиях по Востоку, даже благоговейное чувство, наполняющее душу при посещении палестинских святынь, — все это тщательно устранено из моей книги.

В 30-х годах издавал я юношеские впечатления бытности моей в Греции и в Константинополе[58]. Как ни благосклонно были приняты мои книги, однако опыт жизни, службы, учения и путешествия убедили меня, что в литературном мире не всякий писатель вправе предлагать свету оттиски собственных впечатлений. При нынешних удобствах путешествия по Востоку предоставим каждому следить собственным глазом и постигать собственным чувством красоты природы; а память о былом сама воскреснет среди страны, с которой знакомы мы по первым впечатлениям духовного воспитания нашего, о которой не перестает вещать голос церкви. Святыни палестинские привлекли уже многих соотечественников наших всех званий, от вельможи столичного до кяхтинского обывателя, до отшельника соловецкого. С Евангелием в руках и при изустных пояснениях путеводителя — монаха иерусалимского — благочестивый путник не нуждается в другом указателе, ни в другом источнике вдохновения, кроме собственного чувства.

Обитель пророка Ильи на горе Ливане.

Август 1847 г.

Глава 1

Элементы арабского политического общества в Сирии. — Феодальная система на Востоке. — Эмиры и шейхи. — Владетельные семейства. — Партии иемени и кейси. — Турецкое завоевание. — Откупная система управления и финансов. — Первый поход турок в Ливан. — Семейства Маанов и Шихабов. — Приключения Фахр эд-Дина. — Его владения, его влияние и замыслы. — Распределение пашалыков. — Преемники Фахр эд-Дина. — Борьба арабского элемента с турецким

Десятивековое владычество западных народов, греков и римлян мало оставило по себе следов в моральном и гражданском быту Сирии. Во второй половине VII в. арабское завоевание быстро придало краю то внутреннее устройство, те политические нравы, которые и поныне сохраняются в нем, несмотря на последовавшие затем нашествия и завоевания. Для успешного водворения народного своего элемента арабы, по сказанию христианских летописей Сирии, отрезывали языки у матерей семейств, чтобы новое поколение не росло под влиянием звуков греческого языка, преобладавшего дотоле в городах. Завоевание, сопряженное с духовною проповедью, всегда и везде беспощадно. То же средство употребили в XV столетии турки во внутренности Малой Азии. Здесь и там не устоял эллинистический элемент, который почитался у завоевателей надежнейшей опорой религии; язык греческий совершенно искоренился, но христианство устояло.