Сирийские перекрестки цивилизации

И обжигать они ничего не обжигали. Во-первых, потому что уже сразу получали блоки, в достаточной мере сохраняющие форму. А во-вторых, при обжиге кристаллический гипс превращается в обычный белый порошок, и кирпичи-блоки из такого материала не становились бы прочней, а наоборот – рассыпались бы на бесформенные куски.

Рис. 137. На руинах Мари

Собственно, на этом и закончились наши наблюдения в Дура-Европос. Руины не представляли ничего особо интересного, поскольку демонстрировали крайне низкий технологический уровень. Впрочем, строителям Дура-Европос за счет особенностей выбранного материала хватало и самых простых технологий, чтобы выстроить целый город с оборонительными стенами и башнями, домами и храмами.

И можно добавить лишь один важный момент. Несмотря на то что Дура-Европос относится к рубежу нашей эры, использованные его строителями технологии находятся на уровне технологий ранее описанной Эблы, которая аж на две тысячи лет его старше. И, как мы увидели далее, на уровне технологий строителей города Мари, который еще древнее.

Мари на Евфрате

Мари (ударение на первом слоге) – один из наиболее значительных городов-государств Месопотамии в III–II тысячелетии до нашей эры. Ныне это селение Телль-Харири в 25 километрах к северу от иракской границы и 2,5 километра к западу от современного русла реки Евфрат. Географические координаты – 34°27′ с. ш. 40°55′ в. д.

Рис. 138. В царском дворце Мари

Долгое время название Мари было известно только узкому кругу специалистов по истории Древнего Востока. Но и их знания основывались лишь на редких упоминаниях названия Мари в отдельных шумерских, аккадских, хеттских и ассирийских надписях. В основном было известно, что некогда существовал город Мари и находился он в стране Хама, расположенной к северо-западу от Вавилонии, по среднему течению Евфрата, у устья одного из его притоков – реки Хабур. Правда, во время раскопок в Вавилоне была найдена даже статуя Пузур-Иштар, царя Мари (голова этой статуи хранится ныне в Переднеазиатском музее Берлина), но в основном историкам приходилось все-таки ориентироваться на древние тексты.

Обнаруженные в Ниппуре глиняные таблички характеризовали Мари как важный экономический и политический центр. Сведения, относившиеся к более позднему времени, указывали, что в конце III тысячелетия до нашей эры Мари достиг небывалого расцвета. Среди этих сведений содержались и восторженные сообщения путешественников, посетивших Мари и поражавшихся красоте города, жизнерадостности его жителей, образцовому порядку в стране. Так, царь Угарита послал своего сына в Мари, который подтверждал, что даже самые красочные описания бледнеют перед действительностью. А один из древних текстов утверждал, что Мари был десятым городом, основанным после Потопа…

Открытие Мари, ставшее одной из главных археологических сенсаций первой половины XX века, как это часто бывает, началось со случайной находки. Летом 1933 года бедуины, копавшие могилу для своего умершего собрата, случайно нашли на холме Телль-Харири, расположенном на берегу Евфрата, загадочную статую без головы. Статуя изображала человека, одетого в длинную юбку, украшенную богатой, равномерно расположенной бахромой. По низу статуи тянулась загадочная клинопись.

О находке арабы немедленно сообщили лейтенанту Кабане, начальнику французского военного поста в Абу-Кемале – небольшом местечке на границе Сирии с Ираком. Лейтенант приказал аккуратно извлечь ее из земли и доставить в Абу-Кемаль. После этого Кабане решил съездить непосредственно на место находки, где, побродив вокруг холма, он обратил внимание на лежащие в разных местах поблизости большие камни (бедуины обычно клали их на могилы, чтобы защитить тело умершего от бродивших вокруг гиен и шакалов). Но камни – редкость на Евфрате. И их наличие здесь определенно указывало на то, что извлечены они из каких-то древних развалин.

Кабане незамедлительно послал начальству подробный рапорт о находке. В октябре 1933 года его доклад уже поступил к Рене Дюссану, хранителю восточных древностей музея в Лувре. Далее события развивались стремительно. 20 октября Дюссан позвонил 32-летнему профессору Андре Парро, которому до этого уже неоднократно доводилось принимать участие в раскопках на Ближнем Востоке и в Ираке, и предложил ему немедленно выехать во главе археологической экспедиции в Абу-Кемаль.

Едва ли найдется какое-либо другое археологическое предприятие, которое привело бы к такому молниеносному и значительному успеху, как раскопки Мари. Первой же находкой, сделанной учеными, стала статуя длиннобородого мужчины в одежде из шкур с открытым правым плечом, на котором была клинописная надпись, гласившая: «Ламги-Мари я, царь Мари… Великий жрец-правитель бога Энлиля, который посвящает свою статую Иштар». Таинственный город, долгое время ускользавший от археологов, был открыт, что называется, с первой лопаты. Это стало одним из самых сенсационных открытий французской археологии.