Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 2. Невидимое вижу

– Трое в бибике. Значит четверо-пятеро в расположении, – подполковник крепко ухватился за дверную ручку. – Ворота ещё открываются. Мигни фарами Ляху. Вперед!

“Toyota” проскочила сквозь открытые ворота и свернула резко свернула за КПП. “Volkswagen” не отставал. Влетел следом и, разрезав будто праздничный торт клумбу в центре площадки, с визгом покрышек остановился у входа в двухэтажную казарму.

Перескакивая через две ступени, Морозов вспорхнул на крыльцо КПП. Дверь резко распахнулась. Широкоплечий жандарм, вышагнув на площадку, навел армейский “Colt” в грудь и рявкнул на турецком:

– Стоять! Руки за голову!

Чупа-Чупс нырнул под вооруженную руку и, схватив левую ногу за пятку, рванул изо всех сил вверх. Турок оказался не готов к такому и грохнулся на спину, смачно приложившись затылком о дверной порог. Пока Андрей подбирал “Colt”, да браслетил наручниками жандарма, Кайда ворвался в КПП. Изысками интерьер не отличался. А, казенный стиль служебных помещений во всех странах одинаков, что упрощало. Пульт с клавишами. На работающем мониторе четыре картинки черно-белой трансляции с видеокамер. Пошарпанный стол и опрокинутый стул-вертушка. Металлическая вешалка в углу с нахлобученной фуражкой и вороненным «эмпэ пятым» на ремне. Радиостанция на стойке мигает, скрученный шнур тангенты на краю стола.

– Стукануть хотел, – буркнул подполковник и, с корнем вырвав провода, от души приложился прикладом “Heckler&Koch” по рации. – «Пелена», ребята, штука серьезная. В эфир не пустит. В унитаз блажить толку больше.

Обежав ещё раз взглядом дежурку, Александр крикнул:

– Чупа-Чупс! Где залип?

– Да, здесь я, – Морозов, схватив двумя руками за ворот рубахи, затянул крепыша в комнату. – Здоровущий, мля, боров. И, чем их кормят?

– Разберись тут с пультом. Ворота на клюшку, – Кайда подошел к монитору. Три картинки были с периметра территории, четвертая камера гнала трансляцию из холла казармы. Картинка радовала. Четверо жандармов вниз лицом лежали на полу. Вполне идиллически. Почти, что тюлени на лежбище. Только руки в наручниках за спиной. Лях, Шопен и Смоляк в хорошем темпе таскали тюки, ящики, коробки, мелькая на экране.

– Пойду за драйвером пригляжу. Очнулся поди, – накинув ремень пистолет-пулемета, Александр двинулся к двери. – Уходить будешь, устрой тут пионерский костер. Маленький, но жаркий. Под столом бутыль припрятана. Чует сердце, виноградный спирт вояки пользуют. Шестьдесят градусов вещь убойная.

Глава 6. «Здесь и сейчас»

Как ни в чем не бывало они ехали на юг. Применительно к карте, то спускались вниз. Будто и не было двенадцати минут нервов и тяжелой работы. Кайда, как только подхватили сидевшего у километрового столбика Носорога, переключил уоки-токи на передачу:

– Штатный режим.

Секунд пять ответа не было. Александр успел вопросительно посмотреть на Еремеева. Тот устало улыбнулся:

– Норм, командир. Жандарметиусы ещё с часок склон прочёсывать будут. Броневичок в речку загнал. С дороги не видно.

Голос прозвучал в динамике так чисто, будто Смоляк сидел рядом за ситцевой занавеской, а не в «Фольце» едущем в полукилометре впереди:

– Принято. Роджер.

Александр бежал вдоль кромки моря долго, но усталости не было. Нежная пена морской волны домашним котом ластилась к босым ступням. Легкий бриз освежал, вливал бодрость. Россыпи солнечных брильянтов кувыркались среди гребешков волн, гоняя мудреный калейдоскоп. Он оглянулся в очередной раз, провожая наглючую чайку, что боевым вертолетом кружила над ним, выбирая момент атаки.

– Мать честная, за мной нет следов! – восторженно воскликнул он, мазанув взглядом нализанную водой полоску песка, что глянцем играла на солнце. – Они не смогут меня догн …

– Командир! Проснись! Мармарис по курсу! – кто-то тряс за плечо. Кайда вздрогнул и, мотнув головой словно конь, отогнал сон:

– Мармарис, говоришь?

– Воды глотните, а то сипите, как …,– Чупа-Чупс из-за спины протянул руку с бутылкой. Подполковник сделал несколько глотков:

– Сколько до въезда в город?

Носорог, сменивший Морозова за рулем «Японца», тут же откликнулся:

– Шесть-семь км. Пару минут назад указатель проскочили.

– Рули к набережной. Там парковка имеется, – Александр отпил ещё раз. – «Фольца» предупреди!

– Сделаем! – Еремеев, открыв перчаточный ящик», вытянул уоки-токи, ухватив за антенну, словно крысу за кончик хвоста.

Носорог избалованным плейбоем вольготно устроился на широкой, словно брачная тахта, скамье. Он лениво щурился сквозь антрацитовые стекла очков на турецкое солнце. Мимо дефилировал праздный люд обеих полов. Экватор курортного сезона, что вы хотите. Досыта налюбовавшись морским видом, он шумно выдохнул и, пружинисто поднявшись, направился по набережной в сторону парковки.

– Арсенал позаимствовали у жандармов на все случаи жизни. Но…, – Шопен поморщил нос.