Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 2. Невидимое вижу

– Есть специальный помещение для охраны. Все удобства и выходы на оба борта.

– Пойдет. Мы люди неприхотливые, – усмехнулся подполковник. – При нужде и репка за бисквит прокатит. А, тут … хоромы.

– Гуд! Тогда за мной. Посудину знаю, как свои пять …, – кивнул турок приглашая за собой. – Отходим?

– А, что тянуть? В гостях хорошо, но пора и честь знать, – Александр глянул на притихший берег и безлюдный пирс. Только море в бесшабашной дурашливости наскакивала на шершавый бетон причала, забавлялась «Ванькой-встанькой» и раскачивая плавсредства. – Шопен! Свяжись с «Бойким». Радиостанция наверняка на капитанском. Остальным в кубрик. Нечего отсвечивать.

Офицеры, подхватив снаряжение, поспешили с палубы. Кайда дождался, когда вынырнувший из открытого люка матрос ловко скинул швартовы с кнехта и корабль, прогнув корпусом, отчалил.

– С Богом! – буркнул он под нос, невольно аккуратно ступая по тиковом доскам палубы, направляясь к трапу. В просторной рубке среди светящихся мониторов, полированной меди, еле уловимого запаха дорогой кожи и панорамного окна с мягкой тонировкой, трое потерялись. Капитан в белоснежном кителе, сидевший на манер рыцарских доспех, Александрийским столпом торчал слева от матроса. Аэродром фуражки с высокой тульей венчал золотой «краб», вдребезги разбивая робкие лучи небесного светила, что просачивались внутрь. Рулевой буквально прилип глазами к мониторам, отводя яхту от пирса. Шопен, бедным родственником устроившись на высоком, на манер барного, стуле что-то бубнил в выносной микрофон рации. Ультрасовременная техника в изысканной упаковке интерьера на короткое время смутила подполковника. Но всё-таки профессионализм, как известно, и в Турции не накрылся медным тазом. Мысленно одернув себя за мимолетный ступор, Александр с видом бывалого пересек мостик и боцманом рявкнул на английском:

– Ай, на шхуне! Лом не проплывал?

Вахтенный даже ухом не повел. Варшавин, скосив глаза, криво ухмыльнулся и только. Лишь кэп величаво, словно павлин повернул голову:

– Сэр! Как известно, по морю плавает только … дермецо. Всё приличное ходит. А, лом предмет весьма нужный. Даже у нас парочка имеется.

– Виноват, Ваше благородие! – приняв положение «смирно», подполковник щелкнул пятками. Кроссовки – это не штатные берце, но всё-таки … – Херню споролсь!

«Павлин» смерил взглядом и, не удостоив ответом, вернул голову в исходное.

Шопен поднял вверх указательный палец правой руки, продолжая левой прижимать наушник к голове:

– Командир! Радио с «Бойкого». Ждет нас на траверсе сразу за территориальными. Сообщает, «клиент» в безопасности.

– Вот и ладушки, – звонко хлопнул в ладоши Александр и продолжил голосом героя Леонида Куравлева в «Иван Васильевич меняет профессию». – Пошли дела помаленьку. Не буду мешать столь теплой компании. Шопен остаешься туточки. Чуть-что, я рядом, палубу топчу.

– Понял, – хитро сверкнул глазами офицер. – Здесь аппаратура классная. Между делом просканирую эфир. Ежели хозяева не против.

– Хозяева не против, – с нажимом проговорил Кайда, направляясь к выходу. – Они, даже, настаивают. Безопасности для. Так ведь, господин капитан?!

«Павлин» нервно дернул плечом, но оборачиваться не стал.

– Вот! – сдерживая улыбку, подполковник развел руками. – Оставляю вас в атмосфере взаимопонимания и где-то даже дружбы. Покедова.

Форштевень, вспенивая гренадерские усы, резал волну на две половинки. Белоснежная любимица «главного Янычара» скользила ультрамарином Эгейского моря, не уподобляясь дурным манерам восточных танцовщиц вихлять бедрами. Александр, спрятав в кулак, смолил сигарету и по-детски улыбался, получив очередную пощечину соленых брызг. Бодигард маячил рядом, но с разговорами не лез.

«Воспитанный, – мысленно фыркнул подполковник, периферией зрения улавливая фигуру временного союзника. – Или укатали Сивку турецкие горки».

По смартфону в набедренном кармане длинно пробежала дрожь. Кайда, запустив окурок настильной траекторией, хмыкнул:

– Как всегда вовремя.

На экране значок “Telegram” венчала «единичка». Он открыл сообщение от некого «Корсара». Собеседник, как всегда, не утруждал себя текстом. Парусный фрегат, паля из пушек с двух бортов, выскакивал на гребень высокой волны. Паруса полны ветром, «Весёлый роджер» на фок-мачте – чем не картинка «Одиссеи капитана Блада».

– Японский бог! – взвыл подполковник и, взбесившимся метеором, рванул к надстройкам. Носорог как раз вышагнул на палубу, держа в руке слегка помятую пачку сигарет.

– В ружье! – заорал Александр, увидев офицера. – «Стрелу» и РПГ сюда!

Патрульный корабль заложил крутую циркуляцию, отсекая выход в открытое море. Автоматическая пушка на баке «пограничника», держала яхту под прицелом. Суетящаяся орудийная прислуга лишала последних иллюзий. Кайда в четыре приема проскочил трап и распахнул дверь капитанского мостика:

– Маэстро! Дико извиняюсь, но нарисовался нехилый алярм.

«Павлин», хоть и частично утерял импозантность, но держался молодцом. Повернув голову в сторону подполковника, он ровным голосом, будто профессор с кафедры перед школярами, известил: