Сирийский марафон. Предтеча. Красная Поляна

В головном теперь шагал Чупа-Чупс. На предложение Еремеева махнуть не глядя «Печенег» на АК, Андрей, смерив взглядом, выдал про свою ношу, что не тянет. Николай в обиженного изображать не стал, фыркнув дружелюбно, проинформировал коллегу типа «было б предложено». Поймав взгляд Александра, пикировку прекратил.

Озтюрк слабаком не смотрелся. Упорно пёр обочиной, этакий герой картины товарища Репина «Бурлаки на Волге». Снег доходил выше щиколотки, зато волокуша с номерным грузом шла вполне сносно. Носорог, замыкавший процессию, выдал пару перлов на тему «труд даже из янычара сделает человека» и «у нас колхоз — дело добровольное: хочешь — вступай, не хочешь — пулю в лоб». Николай вознамерился развить тему трудотерапии, но Кайда, замедлив темп, оглянулся:

— Уймись, Макаренко. По сторонам бди, тут тебе не школьная «Зарница»!

Механический шум накатывался от Бечиги. Крутой склон буквально подскакивал в шести метрах от дороги справа и работал экраном, возвращая звуки. Сероватые сумерки пока таились в складках горы, тишком стекая вниз.

— Минут сорок и адье, — Александр покрутил головой и, сняв солнцезащитные очки со лба, сунул в потайной карман утепленной штормовки. — Будет впору стих вспоминать «куда ты ведешь нас, не видно не зги. Я сам заблудился …»

Утиная морда бронетранспортера вылезла на дорожный пригорок. Силуэт тридцатимиллиметровой пушки слегка плыл в сыром воздухе. БТР-82 коротко хрюкнул и, не останавливаясь и на миг, покатил на встречу. Его товарищ, повторив в точности маневр, поспешал следом. На броне первой машины красовался Морозов, устроившись, как и трое пограничников, на люках десантного отделения. Пушка боевого модуля, задранная вверх, смотрела влево.

— Наш пострел везде поспел, — одобрительно хмыкнул капитан, когда бронированная машина, промчалась мимо и с юзом затормозив, заблокировала дорогу. Десантники тут же спрыгнули на землю и, прикрывшись броней, взяли под прицел своих АК склон. Второй бронетранспортер остановился напротив Кайды. Всё повторилось: трое бойцов следят за сопкой; тридцатимиллиметровка сторожит предгорье. Четвертый пограничник, оказавшись на земле, скорым шагом подошел к Александру:

— Шалом, коллега! Норм?

— Слава Богу! — Александр скупо улыбнулся. — Домой едим с комфортом.

— Смотрю гужевым транспортом обзавелись? — офицер кивнул на турка. Тот седел на корточках и отрешенно смотрел на снег обочины. — Чего-то квелый басурманин? На волокуше чех?

— Ага. У нас там лавина приключилась невзначай, — усмехнулся капитан. — Пешеходов и засыпало. Двоих откопали. Правда, одному не повезло.

— Бывает, — начал пограничник.

— Движение на дороге! — раздалось от головного БТР. Кайда быстро поднес бинокль к глазам:

— Отбой! Свои!

— Арьергард? — офицер разглядывал в оптику приближающегося Хоттабыча.

— Он самый, — Александр, опустив БПЦ, повернулся к возвышающему над понурым Доганом, Еремееву. — Носорог, теряем время! Грузимся.

— Понял, командир, — встрепенулся Николай и хлопнул по плечу Озтюрка. — Любая дорога имеет финал. Но смею заметить, ты молоток! Не ныл, не скулил, тянул ношу смиренно! Настоящий потомок янычара. Реальный. Глянь, по-царски тебя встречают. Персональную коробчонку подогнали.

Терентьев в отряде появился на следующее утро. Ещё похмельный рассвет блудил сопками, да и светило по непонятной причине не соизволило выкатиться на небосклон. Александр, посиживая в пустой столовой, прихлебывал из зеленой кружки черный, что деготь, чай. Сахаром напиток портить не стал, но шоколад из спецназовского пайка, что остался, грыз по чуть-чуть, наслаждаясь. Дежурный, скрипнув дверями, возник в проеме. Поймав взгляд Кайды, вскинул ладонь к виску:

— Товарищ капитан, пройдите к майору Ситникову. Срочно.

Александр кивнул и, прихватив кружку с недопитым чаем, поднялся:

— Ясно-понятно, Дед вызывает. Как жизнерадостно нес пургу Михаил Боярский в образе шевалье д’Артаньяна. — Приключения продолжаются.

Константин Петрович в новенькой ВКПО по обыкновению разгуливал, измеряя шагами кабинет заместителя начальника разведывательного отдела отряда. Площадь слабо подходила к вольготному променаду, из-за чего полковник накручивал замысловатые «восьмерки», чередуя кругами, а то и вышагивал правильный квадрат. Майор Ситников оккупировал деревянный стул в стиле советского делопроизводства, стоявший в углу. Кайда роль сироты казанской на себя не примерял, но и панибратством не баловался. Обживал стол у массивного стола, что образовал букву «Т» в содружестве с двухтумбовым ровесником прошлого века. За хождениями Терентьева взглядом не гонялся, памятуя о манере Деда размышлять на ходу.

— Мда, — полковник вернулся мыслями в кабинет и оседлал такого же аскетичного коллегу эпохи развитого социализма, стоявшего у сейфа. — Послезавтра грузинская разведка проводит курултай для особо неугомонных. Дюжина полевых командиров с кордебалетом. Как без него. Со стороны митрополии ожидается референт начальника департамента ГИС и пара обормотов рангом пожиже.

— На нашей территории? — вкрадчиво спросил Ситников.