Сирийский марафон. Предтеча. Последний довод королей

Вероятность, что бармалеи заминируют весь периметр была, конечно, но … гипотетическая. А, вот случайность имела место. На периферии правительственные войска укомплектованы в основном мобилизованными. Кадровые части, обескровленные длительными боями, дислоцировались близь Дамаска. Как говорит практика, свято место … В провинциях вольготничают отряды оппозиции, да бандюги, что прикрываются политическими лозунгами. Общую картину оперативной обстановки капитан третьего ранга широкими мазками нарисовал ещё на базе. Там же и спланировали акцию. По поводу минно-взрывных заграждений решили поступить просто. Зайти с той стороны, где установить их проблематично, а целесообразность сомнительна — в русле речки. Водицы в ней умеренно. Не воробью по колено, но вброд перемахнуть, не замочив исподнего до поясного ремешка, запросто. Речуга, выписывая зигзаги, протекала почти у самых развалин. Сорок шагов, не более. А, это значит, обитатели тарятся водой в ней и тропку минировать вряд ли решат. Чревато, знаете ли. Секрет наверняка расположат где-то поблизости. На возвышенности, надо полагать. Три минуты назад Носорог, что с Морозовым с час как выдвинулись для рекогносцировки, оговоренным способом именно это и подтвердили. Так, мол, и так. Есть охрана, как без неё. Два кренделя на крыше угнездились с ручным пулеметом. С куревом не шалят, чаевничают.

Местечко для сбора оказалось почти идеальным. Пять здоровенных каменюк валялись, образовав полукруг внешняя сторона которого смотрела на развалины. Речка, точно мышь за стеной, шуршала в дюжине метров. Тропа к водопою спускалась частыми ступенями. Рядом. Доплюнуть можно. При желании и попутном ветре.

— Предложение? — прошептал капитан, бережно положив ПНВ у локтя. Еремеев, умостившись на плоском в форме разложенного шезлонга валуне, дернул головой в темноту. — Шанс.

От развалин крепости отчетливо донеслись характерные звуки. Некто уверенно спускался тропой. Один. Стукнул металла о камень, а следом глухое ворчание. Кайда переглянулся с Николаем. Дюжина жестов и мизансцена расписана. Короткий обмен взглядами с Хоттабычем и Ляхом. Всё. Занавес!

Тем временем герой грядущих событий и не предполагал, что за молчаливая суета происходит рядом, за камнями. В сером полумраке его силуэт плыл слегка. Вот он скукожился чуть ли не в половину. Дзенькнул металл о металл, нарисовав образ пустого ведра. Минута, вторая, третья. Силуэт вдруг превратился в здоровущего горбуна. Толи выдох, толи всхлип. Шорох. Тишина. Горбун, на манер проткнутого шара, скукожился до обычных размеров человека. Потоптался на месте и в обратный путь, к развалинам. Кайда, не снимая ПНВ и согнувшись в три погибели, двинулся следом. Тихое дыхание за спиной подтверждало, Варшавин с Арсениным не отстают. Морозов, которому выпало прикрывать вылазку, остался среди валунов. Не в одиночку, понятное дело, в компании с «винторезом». А, дублер «водоноса» …? Что «дублер»? Шагал себе, кряхтя под тяжестью ноши в обеих руках, размеренно шоркая по ступеням.

— Красава старшой, — мысленно поаплодировал капитан, восхищаясь лицедейством Еремеева. Самому-то пришлось перейти в пластуны. Большие камни кончились, вот и скользи теперь ужом, прижимаясь к земле. — Прям Качалов, мля.

С развалин, где он в ночник пять минут тому разглядел сторожевой пост, послышался возглас. Вряд ли алярм. Скорее вопрос с смешком. Типа «чего тащишься беременным ишаком»? Чего там выдал в ответ Николай, он особо и не вникал. В наушнике трижды щелкнуло. Ежу ясно, Носорог громогласно сообщил, мол труба дело, братцы. На грани провала. Александр вздыхать-переживать не стал. На дворе не семнадцатый век и оппоненты не страдают от избытка благородных манер в купе с рыцарскими кодексами. Хотя, если сказать по правде, есть мыслишка, приврал Дюма на сей счет. Скажем так, концентрация художественного вымысла превысила предельно допустимую норму. Коротко говоря, скомандовал Александр, как и полагалось в такой ситуации. Завертелось…