Сирин

Не обращая внимания на северный ветер, Дарьяна скинула сарафан на землю и вошла в холодную воду.

– Птичьи перья быстро согреют, можно и потерпеть, – решила девушка. – Все таки последнее купание в этом году. Спасибо за все, Государыня Вода.

За теченья быстроходные,

За реки полноводные,

За беды отведенные,

За болезни унесенные.

Дарьяна низко поклонилась реке и опустилась под воду с головой. А вынырнула ширококрылой птицей. Недолго покружив, она стряхнула блестящие капли и коснуласьтравы уже босыми ногами в образе девицы.

В кустах громко затрещало. Вздрогнув всем телом, Дарьяна обернулась на шум.

Прятавшийся в лесной тени парень не стал таиться и вышел под лучи заходящего солнца. Сильный гнев, а может закатный свет сыграл злую шутку, но его глаза отдавали красным, точно само пламя.

Забыв о своей наготе, Дарьяна застыла на месте, боясь вздохнуть. Как много он видел?

– Ты… ты… – парень с ненавистью глядел на желанную весту, не находя подходящих слов. – Ты проклятая тварь.

Слова, словно хлыст, стегнули девушку. Она попятилась назад к реке и неверяще замотала головой. Она не отрицала, скорее не могла поверить в происходящее.

– Я все видел, – развеял горстку последней надежды Митяй. – Ты Сирин! Проклятая птица. Такие, как ты, приносят лишь беду! – слова были пропитаны ненавистью, горечью и разочарованием.

Дрожь побежала по всему телу, сотрясая хрупкие плечи. Дарьяна натянула праздничное платье, не различая, где зад, где перед. Но трясти меньше не стало.

– Ты меня приворожила! – в глазах Митяя загорелся восторг, точно он нашел решение давно мучившей его загадки. – Поэтому я в тебя влюбился!

– Нет, – голос девушки сорвался на хрип. – Я ничего не делала! Клянусь!

Дарьяне пятилась к реке, но лес, казалось, подступал лишь ближе, тени становятся больше. Небо заволокли тяжелые тучи, забирая весь свет.

“Бабушка говорила: стоит ей только пожелать, и человек выполнит ее волю. Простой песни будет достаточно. Но только стоит правильно подобрать слова, иначе это окажется последними, что несчастный услышит.”

– Клятвы такой, как ты, ничего не значат!

– Ты всем расскажешь? – старалась выровнять голос девушка.

Митяй задумался. Задумалась и Дарьяна.

“Он не смолчит. Скоро о ней узнает вся деревня. Лица знакомых с детства людей исказятся от презрения и злости. А что будет потом?”

– Убирайся, – решение парню давалось нелегко, он с трудом размыкал губы. – Убирайся и никогда не возвращайся!

Последний луч солнца упал на лицо Митяя. Дарьяна разглядела в его глазах скопившиеся слезы. В этот момент она четко поняла, что даже ради спасения своей жизни никогда не сможет рискнуть чужой.

– Стоит мне еще раз тебя увидеть, я расскажу всем или собственноручно убью, проклятая тварь.

Дарьяна кивнула, не в силах вымолвить и слова. Плечи поникли, колени предательски задрожали, не желая принимать жестокую реальность.

Парень сжал кулаки и, резко крутанувшись на пятках, ушел в сторону деревни. Дарьяна смотрела ему вслед, пока фигура не затерялась в лесу, а поняв, что он не вернется, осела на землю и зарыдала. Горькие слезы ручьем полились по белой коже.

Дарьяна ругала себя за невнимательность.

– Как можно было выпускать силу здесь, открытом со всех сторон месте? Почему она не убежала в спрятанную от посторонних глаз заводь? Что теперь делать? Куда бежать?

Когда все слезы были выплаканы, девушка обтёрла лицо белым рукавом, поднялась с остывшей земли и пошла к избушке.

– Мать Сыра-земля и Государыня Вода ушли с последним лучом солнца, настала и моя пора прощаться.

Уходить с насиженного места было трудно. На грани невозможного. Дарьяна, словно во сне, ходила по домику, перечисляя предстоящие дела по порядку.

– Найти котятам новый дом, собрать кузовок, – разговаривала сама с собой девушка, облекая побег в рутину. Так ее мир рушился не так стремительно. Так она понимала, что делать дальше.

Сменив легкий сарафан на шерстяной, Дарьяна уложила кошку с котятами в корзину и пошла в Лозовицы.

Не может она оставить котят, приученных к теплу и молоку, одних в студеной избе на всю зиму. Девушка надеялась, что Митяй хоть на время придержит ее тайну, давая время на сборы.

Пробравшись темными огородами к третьему с окраины дому, она несмело постучала в зашторенное окошко.

***

– Кто там еще пришел? – недовольно забухтела Матрена. – Нет у меня кваса! И настойки тоже нет!

Женщина, отодвинув в зеленый горох шторку, выглянула в окно. Разглядев девчонку, она поспешно отворила.

– Проходи. Чего встала? – завидев тяжелую ношу в руках, впустила в дом непутевую девку Матрена.

“Лазает посредь ночи. Путные давно дома спят.”

– Теть Матрена, мне некому их больше нести. Пропадут ведь, – откидывая покрывало, шмыгнула носом Дарьяна.

– Чего удумала, девка? – обеспокоенно покосилась на нее женщина.

– Переезжаем мы с батюшкой, кошку брать не велел. А как я Царапку с котятами брошу? Зима впереди. Померзнут, – умоляюще смотрела на Матрену девушка, понимая, что тетка – ее единственная надежда. Не было между ними прежде мира да понимания, одни лишь упреки да одергивания, но котят к Проси точно не понесешь.