Сирин

Парень нехотя убрал руку с лица девушки. Дарьяна выскользнула из помывочной, ощущая себя липкой и грязной в тех местах, где к ней прикасался Митяй.

“Может, все же наслать на него пакостника? Физического вреда практически нет, зато украденные прямо из-под носа вещи весь день искать будет!” – кипела от злости девушка, точно чайник на плите, ругая наглого хозяйского сына.

Дарьяна ополоснула лицо прохладной водой, смывая остатки злости, насухо вытерлась застиранным полотенцем, пахнущим крапивой, и побежала доставать пироги из печи, пока те не превратились в угли.

Весь день, как обычно, девушка хлопотала по хозяйству, но сегодня старалась не попадаться никому на глаза, а в особенности Митяю. Липкий ужас холодными мурашками бегал по коже, стоило вспомнить ласковую улыбку, милые ямочки на щеках и ледяные глаза парня. Злость прошла, уступив место страху. Что бы было, не побеспокой их Матрена?

Дарьяна знала, что может пожаловаться на Митяя хозяину. Тот сына не накажет, но к девушке точно не подпустит. Старый Баян был жадным, порой грубым, но слугам распутничать не позволял. Хотите встречаться, пожалуйста, только за стенами его дома. И если уж девушка по незнанию или глупости своей понесет, то правдами и неправдами заставлял мужика на ней жениться. Но поступит ли он точно также со своим сыном или просто прогонит глупую девчонку, Дарьяна не знала, а потому просто пыталась избегать встреч, надеясь, что Митяй правильно ее поймет и не станет искать повода.

Дарьяна раньше обычно управилась с работой и, собираясь домой, сложила в плетеную корзинку масло, овощи и пол буханки свежего хлеба. Дома ее ждала картофельная похлебка и ароматный взвар с чабрецом.

– Дарьянка, ты бы завтра взяла выходной. Трудишься без продыху. Молодая, тебе еще дитятко рожать, а ты все жужжишь. Отцу, поди, дома помощь нужна, время запасливое. Грибов набрать да шишек пора, – начала перечислять уйму дел тетка Матрена, что из года в год делала Дарьяна, но выходной ни разу не брала. – Да ни один пойди у Баяна попроси, а лучше седмицу.

Никогда от кухарки она не слышала ничего подобного. Предложение тревожным стуком отозвалось в груди.

– Баян завтра с женой на седмицу уедут. Пастухи всю неделю в поле ночевать будут, а Митяй за главного, – будто невзначай добавила Матрена. – Работы поубавиться. Я и без тебя справлюсь.

Тело девушки словно одеревенело и сделалось непослушным. Она закончила мести пол и, повесив передник на ржавый гвоздь, решила послушать женщину.

“Не врал Митяй, Баян и правда уехжает. Вот чего ходит кругами, да смотрит жадно, а подойти пока не решается. Точно зверь какой.”

Матрена была не молода, но и до старух ей тоже было далеко. Немало она в своей жизни повидала. Как сестру родную любовь сгубила. Баян тогда сам был еще мальчишкой и со своим братом жил в этой деревне. Брат был красавец, точь-в-точь Митяй. Бегал он все за сестрой Матрены. Видно, запудрил голову бедной девушке. Обещал и сватов отправить, и дом большой, и детей ораву. Да только стоило вырасти животу у сестры, как сдулся жених. Негоже было, чтобы такой завидный жених хоть на красивой, да бедной девушке женился, рассудили деревенские. Отец Баяна быстро сына в другие края отправил. А сестра упертая была, замуж ни за кого не пошла, как Матрена ее не уговаривала. Матрена сама к Баяну пойти грозилась, если сестра не хочет. Да только одно та твердила: не брата Баяновского это ребенок, не его. А вот чей, как в рот воды набрала.

Схватки начались раньше срока, тяжелая работа дала о себе знать. Даже сама ведьма с леса приходила, да ничем помочь не смогла.

Зареклась тогда Матрена никогда дело с мужиками не иметь. Так и проходила всю жизнь в девках. А деревенские до сих пор эту историю в назидание своим дочкам рассказывают.

***

– Завтра мужики за коровой приедут, отдашь пятнистую, что в стадо не угнали. Скотина хорошая, молочная, – оставлял ценные поручения Баян. – К пастухам в поле на третий день езжай, да посмотри, чтоб не напились и скотину не растеряли.

Баян заканчивал передавать дела по хозяйству сыну, когда раздался глухой короткий стук.

– Войди, – велел Митай. Да по-хозяйски, словно не с завтрашнего дня, а всю жизнь в родительском доме на месте отца просидел.

Дарьяна так и замерла у закрытой двери кабинета, не решаясь опустить руку и войти. Сталкиваться с Митяем даже в присутствии Баяна ей совершенно не хотелось. Девушка уже развернулась, намереваясь уйти, но дверь резким толчком отворили изнутри.

– Дарьяна, – по лицу парня разлилась елейная улыбка. – Ты к отцу или ко мне?

– К батюшке вашему, – уточнила девушка, облегченно вздыхая, увидев Баяна.

– Проходи, девочка. Нечего в дверях стоять. Да говори быстрее, чего надо. Дел до отъезда невпроворот, – Баян косо поглядывал то на сына, внезапно расплывшегося в добродушной улыбке, но на настороженную девчонку. Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу, уперев глаза в пол, точно заяц под лисьим взглядом. – Оставь нас.

Митяй нехотя вышел за дверь, бросив на Дарьяну хищный взгляд.