Сириус

Они неожиданно рассмеялись, и громкое эхо разнеслось по лесу, вспугнув двух пташек прямо над их головой. Они суматошно вспорхнули и качнули ветку дерева, которая обрушила вниз порцию искристого снега. В падении снег увлек за собой целую лавину, которая обрушилась на влюбленных, проникая за шиворот и облепив лица снежной маской. Они даже не почувствовали этого, слившись в жадном поцелуе, который не хотелось прерывать. А снег моментально растаял от жара горячих тел и побежал прохладными ручейками по их лицам.

Только утром он окончательно осознал, что она уехала. Опустела душа, и безмолвием наполнилась реальность. Он понял, что раньше не чтил то, что теперь казалось бесценным, но стало недосягаемым. У него не было ее адреса, но он внутренне был готов вплоть до вечности ждать ее весточки.

В школе ничего не ладилось. Нужно было усиленно готовиться к написанию итоговых контрольных работ. Сергей знал, что они обязательно будут, но последнюю неделю вместо того, чтобы слушать учителей, тупо рисовал каллиграфические названия своих любимых музыкальных групп в тетради и упорно думал об Оле. Каждый день давался тяжело – на Сергея наваливалась депрессия. Иногда случались дни, когда он мучился тем, что называл «плавающим беспокойством». Чередующиеся состояния, когда сначала его ничто не тревожило, а через некоторое время уже тревожило все. Он знал, что если на такой день сознательно настроиться, то он обязательно случится, и тогда все будет валиться из рук. В это время в животе образовывается неприятная пустота, а в голове стоит невообразимая канонада. Тогда хочется крикнуть страшные слова: «Для чего нужно жить?» Бывало, что после неудачного дня в школе он приползал домой, забирался в постель и спал несколько часов подряд, а когда просыпался, то умирал от страшной головной боли. Сергей понимал, что его начал одолевать стресс и нужно обязательно что-то предпринять.

Вскоре он пришел к выводу, что по поводу проблемы лучше в истерике не биться, а отложить ее до утра. Если что-то шло наперекосяк, он включал любимую музыку или немедленно отправлялся к друзьям. И то и другое действовало на организм лучше любого целебного бальзама. Он понял, что главное в жизни – не копить в себе дурные эмоции, не давать им овладеть собой. Если он был на что-то сердит, то старался не доводить свою злобу до такого состояния, когда внутри начинал извергаться настоящий вулкан. Любой вулкан на то он и вулкан, что мог взорваться в самое неподходящее время.

Ему удалось взять себя в руки, изгнать депрессию, и к концу четверти он одолел контрольные, получил положительные оценки. Его другу Вальке не повезло – итоговое сочинение он завалил, получив заслуженную двойку, потому что наделал уйму грамматических и стилистических ошибок. Он был разъярен, и его вулкан проснулся.

– Какой чепухой мне приходится заниматься? – кричал он Ирине Владимировне, огласившей результаты. – По окончании школы я буду работать водителем, так зачем мне нужны эти классики, эти стихи, которые я ненавижу! Я же не буду цитировать Пушкина, сидя за рулем автомобиля.

Ирина Владимировна печально смотрела на нерадивых учеников, подведенные итоги сильно ее расстроили. Из двадцати трех учеников ее класса пятеро получили наихудшие оценки. Ей было стыдно за их знания, в таком результате она винила только себя. Радовало лишь, что были и сильные ученики. Как всегда, отличился Воронцов, раскрыв тему сочинения неординарным способом. Она еще раз обвела примолкший класс пронзительным взглядом, откинула со лба завитушки волос и обратилась к Вальке:

– Совершенно верно, что часть знаний, которые ты получаешь в школе, тебе, возможно, никогда не понадобится. Но запомни, что бесполезных знаний не бывает. Даже науки, которые, как ты полагаешь, никогда тебе не понадобятся, могут поддержать тебя в обычном разговоре. Чем больше ты освоил наук, тем красивее будет твоя речь и с тобой собеседнику будет приятней общаться. Ты же не будешь немым водителем, а на работе тебе придется общаться и с твоими непосредственными руководителями, и с сослуживцами, и просто с попутчиками.

Все засмеялись, представив, как Валька немеет. Тот сразу насупился, а Ирина Владимировна продолжила как ни в чем не бывало, уже обращаясь ко всему классу:

– Ребята, не забывайте, что ваши занятия в вашей будущей жизни могут измениться. Измениться самым непредсказуемым образом, и предмет, который доводил вас до отчаяния и даже кого-то до слез, может оказаться основным вашим занятием. Поверьте мне, такое частенько бывает в повседневной жизни.

Тут неожиданно подхватил тему доселе дремавший Витька Козлов.

– Валька, не переживай, ведь двойка не будет высечена на твоем надгробии, так же как и на моем! – закричал он, издевательски скалясь.