Сириус. История любви и разлада

Мы до позднего вечера просидели за разговорами в маленькой кухне. Наконец хлопнула садовая калитка. Вскоре в дверях показался Сириус и остановился, моргая на лампу, ловя ноздрями наш запах. Плакси протянула к нему руки и, когда он подошел, прижалась щекой к его большой голове.

— Будьте друзьями, — велела она, взяв меня за руку.

Сириус минуту смотрел на меня ровным взглядом. Я улыбнулся, и он медленно вильнул хвостом.

В следующие несколько ней я видел его чаще, чем до того. Мы больше не уклонялись от встреч, и я начал лучше понимать его выговор. Однажды утром, пока Плакси помогала миссис Паг в коровнике, я вышел с Сириусом и его подопечными на горное пастбище. Удивительное зрелище: он управлял своими умными, хотя и уступающими человеку учениками лаем и певучими криками, совершенно непонятными для меня. Дивился я и тому, как они по его приказу выбирали одну из овец и удерживали ее взглядом, пока их повелитель осматривал ноги или губы животного, иногда накладывая мазь из сумки, которую, кстати сказать, носил один из учеников. В промежутках мы беседовали о Плакси, о ее будущем, и о войне и судьбах человеческого рода. Разговор был тяжелым, ему часто приходилось повторять фразу, но постепенно между нами установилась настоящая дружба. По дороге домой Сириус попросил:

— Навещай нас почаще, пока Плакси здесь. Ей это на пользу. И я рад твоей дружбе. Быть может, еще будет время, когда я стану навещать вас обоих, если вы меня примете.

С неожиданной теплотой я ответил:

— Если у нас с ней будет дом, этот дом будет и твоим.

Глава 16 Плакси мобилизована

Несколько месяцев я проводил редкие выходные в Тан-и-Войл. Чем больше я узнавал Сириуса, тем больше тянулся к нему. Оставался конечно подавленный, но признаваемый обоими конфликт из-за Плакси, но мы, все трое, твердо решили выстроить приемлемые отношения, а напряженность между мной и Сириусом облегчалась искренним взаимным притяжением. Конечно, иногда скрытый конфликт прорывался наружу и требовал героического такта и самообладания от одного из нас. Но мало-помалу единый, по словам Сириуса, дух побеждал различие нашей природы и частных интересов. Не побывай я сам в этом сложном тройном узле отношений, не поверил бы, что такое возможно. Да вряд ли я смог бы долго играть свою роль, если бы моя любовь к Плакси с самого начала не была свободной. Я сам, подобно Сириусу, иной раз искал любви на стороне.

Нас еще теснее сближала враждебность небольшой, но активной части местного населения. Преподобный Оуэн Ллойд-Томас несколько раз произносил с кафедры завуалированные предостережения. И некоторые другие священники, чувствуя, может быть, бессознательно, что тема «противоестественного порока» собаки и девушки привлечет к ним прихожан, не устояли перед искушением использовать ее для этой цели. В результате немногочисленные, но множившиеся в числе личности, подверженные то или иной эмоциональной фрустрации, использовали Плакси с Сириусом таким же образом, как нацисты использовали евреев. Дружба ближайших соседей устояла перед заразой «праведного» гнева, но дальше от дома, по всему Северному Уэльсу, расходились слухи о порочной, а возможно и изменнической деятельности пары из одинокой хижины в Мерионете.

Плакси получала анонимные письма и очень из-за них расстраивалась. Ночью на дверь пришпиливали записки «сатанинскому псу» — с угрозами пристрелить, если тот не отпустит околдованную девушку. Несколько раз кто-то увечил овец Пага. На стенах появлялись непристойные рисунки с девушкой и собакой. Местная газета в передовице призвала население к действию. На пустошах случилось сражение между четвероногими обитателями Каер Блай с шайкой юнцов с собаками, вздумавших затравить Сириуса насмерть. К счастью, у парней не было огнестрельного оружия, и нападающих обратили в бегство.