Сирота для Стража Альянса (СИ)

За обедом мы познакомились ближе с командой Бэты. Пятеро девушек, включая Римму, были бывшими узницами публичных домов на Шанту, одна — дочь опального военачальника, которого Альянс казнил за провальную миссию. Эллиот помнил этого военачальника и сказал, что весь штаб Стражей был в шоке, когда его приговорили к казни. Тогда ему показалось это подозрительным, но по долгу службы свои соображения он, естественно, оставил при себе, ибо приказ для Стража — закон, а им было приказано делать своё дело и не думать о политике.

Остальные члены команды были из разных уголков Гидры, и каждого так или иначе зацепило жестокое правление Альянса.

Но в каждом из них читалась особенная приверженность идеям Аструма, вера в то, что они делают и желание покончить с Альянсом. И я себя поймала на том, что желания наши весьма совпадают.

Сначала я хотела одного — выжить. Когда узнала о том, кто я и откуда, главным желанием было вернуться домой на Кроктарс, и чтобы мать, отец, Эллиот и Варен были рядом, чтобы тоже обрели покой и безопасность.

Но… Сейчас, глядя в глаза Риммы, горящие желанием отомстить, вспоминая её в синяках и с кровью на бёдрах, измученную и истрёрзанную после того, как её отдали в руки одного из клиентов дома утех, но не сломленную, с горящим взглядом, я понимала, что во мне просыпалась жажда того же.

Я хотела отомстить.

За себя, за то, что Альянс преследовал меня, хотя я никому и ничего не сделала плохого. Я была просто девочкой, которая ничего не знала о себе, которой было страшно и непонятно, почему за ней послали одного из сильнейших солдат.

За то, что пытали меня.

За тот ужас, что я пережила в баке с водой.

За Эллиота, которого лишили детства и его родных.

За отца, которого уже так долго мучали в тюрьме Гидры.

Я почувствовала, как в пальцы проникала дрожь, а грудная клетка наливалась чем-то горячим и давящим. Сердцебиение участилось, а внутри поселилась уверенность и желание сражаться.

— Уничтожив этих сволочей, вы сделали большое дело, — кивнула Римма. — Аструм благодарит вас и приглашает присоединиться к нам. Такие солдаты, как вы, на вес золота, и очень нам нужны.

— Это не наша война, — Яра отрицательно покачала головой. — Мы хотим домой — в этом цель.

— Я хочу, — говорю, посмотрев сначала на Римму, а потом в глаза Яре и Эллиоту.

— Фина, ты и так пострадала от Альянса, — Эллиот нахмурился и сжал мою руку. — Будет лучше, если ты вернёшься на Кроктарс.

Я почувствовала, как в животе разрастается пустота. Спорить с Эллиотом я не хотела, это было тяжело и больно, но то, что он не поддерживал меня, чувствовалось ещё больнее.

Мы застыли, вглядываясь в глаза друг друга. Он — пытаясь образумить меня, я — ища поддержки своему решению у него.

Мне так важно было, чтобы Эллиот поддержал меня.

Он сглотнул, я видела, как в его взгляде плескался страх за меня. Возможно, это было первое, чего бесстрашный Страж боялся.

Его рука снова сжала мою ладонь, а потом он посмотрел на Римму.

— Мы с вами, — кивнул Эллиот. — Только при одном условии — в тюрьме Реммы держат отца Дафны. Мы должны вытащить его. Я расскажу Аструму всё, что знаю об Альянсе, что мне известно, до какой информации я был допущен, а вы поможете нам вытащить Шейна Роуда.

Римма перевела взгляд на каждого из нас по очереди, как раз когда снаружи послышался звук взрыва астеробуса буссамиров, а потом кивнула.

— Идёт.

45

— Уверена, что хочешь идти завтра? — Эллиот осторожно заправил прядь мне за ухо и нежно провёл пальцами по чувствительному месту чуть ниже на шее.

— Уверена, — я прикрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями, напитывалась ими, наполнялась перед предстоящим сложным днём, с которого мы могли не вернуться.

— Будет непросто. Слишком много вводных, и я не уверен, что мы справимся, Фина. Я бы предпочёл, чтобы ты осталась в безопасности. Мне страшно за тебя.

— Мне тоже страшно, Эллиот, — я повернулась к нему и открыла глаза, посмотрела прямо в его. — Бояться — нормально. Раньше тебе это чувство было недоступно, поэтому сейчас, возможно, пугает. Но бояться не значит не делать. Что по-настоящему страшно, так это представить, что там происходит с моим отцом.

Мой Страж свёл брови на переносице и на мгновение задумался. Ему и правда сложно справиться с чувствами, которые он раньше не испытывал. Страх, сомнения, выбор. Он был лишён этого всю свою жизнь, с тем пор, как его — ещё совсем ребёнка — похитили с родной планеты и сломали волю, внедрив в голову чип.

— Ты права, Фина, — его палец скользнул по моей скуле, очертил её и переместился на подбородок, а потом мягко прижал нижнюю губу. — Я не умел бояться. Это чувство мне было неведомо. Всё казалось проще, когда ты просто идёшь к цели, совсем не заботясь ни ком и ни о чём. Только цель волнует тебя.

Он немного помолчал, скользнув взглядом по моим губам, и вдохнул глубже, словно ему внезапно стало не хватать воздуха.