Сирота с Манхэттена

- Хорошо погуляли? - спросил он, помогая Анне-Мари выйти из экипажа.

- Замечательно! - ответила женщина.

- И мы без труда нашли островок, о котором говорил дядя Пьер. Благо заброшенную хижину видно издалека, - добавила Элизабет. - Ричарду так понравилось орудовать веслами! Надо записать его на соревнования по гребле!

- Вот, еще одна колкость! - смеясь, пожаловался тот. - Сказать правду, Жан, на обратном пути я еле греб. Все мышцы болят!

- Бонни наверняка уже ждет вас к чаю, там и отдохнете. - И Жан подмигнул жениху племянницы.

Элизабет между тем прошла в конюшню, чтобы погладить жеребенка, которого в феврале родила Перль. Это была кобылка, и она стояла в одном деннике с матерью, у входа. Перль приветствовала хозяйку звонким ржанием, за что и была вознаграждена кусочком черствого хлеба.

Клотильда встретила «скитальцев» широкой улыбкой. Она устроилась со своим вязанием у камина в столовой: эта комната казалась ей более уютной, чем гостиная.

- Чай готов! - объявила она. - Анна-Мари, доченька, у тебя прекрасный цвет лица! Свежий воздух творит чудеса. Сейчас Бонни принесет пирог с засахаренными фруктами.

- А где дедушка? - спросила Элизабет.

- Братец меняет планы трижды на дню, - вздохнула Клотильда. - Ему вздумалось съездить на Галанте в Руйяк. Сказал, что жеребцу нужно размяться. Думаю, это всего лишь предлог. Неожиданный отъезд как-то связан с твоим днем рождения.

Анна-Мари обняла Элизабет за талию, поцеловала в щеку.

- Все мы, без исключения, милая кузина, хотим вас порадовать, - шепнула она ей на ушко.

- Конечно! Я уже купил подарок! - похвастался Ричард.

Элизабет захлестнула волна счастья. За эти месяцы прошлое, со всеми его фантомами и горестями, отошло на задний план. Большая заслуга в этом была двоюродной бабушки и ее дочки. Наконец-то можно было, не таясь и ничего не опасаясь, делить свое внимание между родственниками по отцовской линии и по материнской. Разумеется, Элизабет понимала, что никогда ноги ее дедушки Туана и Пьера Дюкенов не будет в замке, даже в поместье, но она с этим примирилась, раз уж могла беспрепятственно навещать их на мельнице.

- Пока вы гуляли, молодежь, я составила список гостей, - материнским тоном сообщила Клотильда. - За стол в субботу нас сядет около дюжины. Бонни согласна надеть черную бархатную полумаску, но не маскарадный костюм. В этом она категорична. Доктор Труссе с супругой и тремя дочерьми обратной почтой подтвердили, что приедут.

Элизабет кивнула, однако ей стало не по себе. Еще недавно она так радовалась этому празднику, но сейчас почему-то испытывала мучительную тревогу. Было ощущение, что вот-вот случится нечто значимое… Уже не слушая двоюродную бабку, Элизабет неотрывно смотрела на портрет своей матери, Катрин. Фото было сделано в ее двадцатый день рождения, и дед вставил его в рамку и показал внучке на прошлое Рождество.

«Мамочка, сейчас ты тоже на меня смотришь! Ты такая красивая на этой фотографии! Кажется, что ты и не умирала».

Расстроенной и встревоженной Элизабет хотелось одного - уединиться и прийти в себя. К счастью, Бонни как раз поставила на стол с чайным сервизом теплый пирог и предложила его разрезать. Идеальный момент, чтобы ускользнуть! И действительно, никто не обратил внимания на то, что молодая женщина встала и пошла к двери.

- Поднимусь к себе за шалью, - пояснила она.

Но побежала Элизабет прямиком… на чердак. Изучить она успела только малую его часть, ту, куда веками селили прислугу.

«Я ходила туда, когда ушел Жюстен, - посмотреть, где именно Мадлен его прятала, - вспомнилось Элизабет. - Жалкий закоулок под самой крышей, с матрацем на полу».

Она прошла вдоль посеревших от времени деревянных перегородок, которыми отделялись одна от другой крошечные каморки, куда приходили ночевать поколения служанок, нянь и прачек. За этим «обжитым участком» начинался мрак замковых чердаков, огромных и пугающих.

- Мамочка, зачем я тут? - тихим дрожащим голосом проговорила Элизабет.

20 Неожиданная развязка

Замок Гервиль, в тот же день, в тот же час

Огромные чердачные помещения замка… То был иной мир, о существовании которого Элизабет не подозревала и до которого все это время было рукой подать, однако интереса он не вызывал. Поломанная, пыльная мебель, приоткрытые ящики, скорее всего со старинными книгами, вспоротые матрасы, подушки-валики с разорванной обшивкой, где наверняка поселились мыши и зверьки сони.

В закоулках между скатом крыши и полом была свалена старая черепица и фрагменты цинковых сточных труб. Молодая женщина поискала глазами большой кофр, виденный во сне, - наверняка это о нем упоминала Клотильда. Но на полу стояли только пожелтевшие картонные коробки и кожаные чемоданы с зияющими «пастями», из которых торчали лохмотья.

- Я только зря теряю время, - тихо проговорила Элизабет.

Ее заставило вздрогнуть хлопанье крыльев, совсем рядом. С потолочной балки спорхнула белая сова, потревоженная ее приходом.