Сиротка

Графиня, изнемогая от тревоги и нетерпения, дёрнула мужа за рукав.

– Нэл, поверь, любимый, это не так важно! Я не виню во всех грехах родственников за то, что не смогли найти меня. И о моей семье мы ещё успеем поговорить! Идём же скорее искать сына!

– Конечно, родная, – улыбнулся Нэл. Он всё никак не мог привыкнуть, что некоторые, особо эмоциональные мысли, его любовь читает с лёгкостью. – Идём за сыном.

***

– Лантана, девочка моя! Как я рада тебя видеть!

Стоило перешагнуть порог кабинета директрисы как Лану, чуть ли не снесла дама пожилого возраста. Граф Итрийский, сразил женщину брезгливым взглядом и приобнял жену, не позволяя её касаться.

– Я бы попросил проявить более учтивости. Вы всё-таки обращаетесь к графине, – высокомерно осёк он директрису.

Розария вся покраснела и с трудом сдерживала себя, чтобы не ответить колкостью этому высокомерному аристократишке. Конечно, директриса прекрасно понимала кто перед ней и лишь поэтому смогла присесть в почтительном поклоне этой спесивой девчонке.

Надо было всё-таки отослать тебя в Дом Отдыха – там бы сбили с тебя спесь. – подумала Розария, сгораемая от ненависти, но взяв себя в руки произнесла:

– Прошу простить меня господин целитель, но Лана выросла на моих глазах, и я рада видеть её.

– Да, да, конечно! И вы были безумно рады, когда выставили меня за порог приюта, стоило часам стукнуть положенные двенадцать ударов! – вступила в разговор Лана. Она теперь не боялась этой гнусной женщины. Чувствуя рядом надёжное плечо и видя в отражении зеркала лёгкие колыхания, графиня ощущала себя сильной как никогда.

– Ланочка, милое дитя, – обратилась Розария к графине словно к душевнобольной, – ты всегда любила фантазировать и выдумывала много небылиц. Но я думала, что всё осталось в детстве, но как вижу ошиблась.

Директриса покачала сокрушённо головой и прошла за свой рабочий стол. Ей хотелось как можно скорее избавиться от этих особ. Но и, если признаться себе, Розария банально боялась. Зачем она могла понадобиться целителю? Ведь эта девчонка могла рассказать много лишнего и если граф пришёл по её душу, то Розария точно не сможет просто выкрутиться. Нужно срочно спровадить их.

– Что привело вас в мой приют? – спросила Розария, строя из себя образцовую директрису.

Лана хотела уже ответить что-нибудь колкое на слова о своей фантазии, но Нэл не позволил. Он легонько сжал руками плечи Ланы и шагнул вперёд, отодвигая для жены стул. Сам присел рядом.

– Мы ищем мальчика. Эрик. Примерно десять – одиннадцать лет. Светлые волосы, голубые глаза…

– У него ещё милые веснушки на носике и пять родинок на правой мочке уха, – не смогла умолчать Лана, вспоминая своего любимого пациента. Она всегда удивлялась, этим родинкам, словно звёздочка. И для Эрика, судя по тому, что родинки всегда были соединены в виде звезды чем-то едким и не выводимым с кожи, этот знак означал многое. Возможно, ребёнок так хотел выделить себя, показать, что он такой единственный. Но он и правда особенный – особенный для Ланы. Мальчик, забравший часть сердца.

– Нет… у нас таких нет, – неуверенно ответила Розария.

– Вы уверены? – придав голосу жёсткости, переспросил Нэл. Граф заметил, как глаза директрисы забегали в панике, а голос дрогнул. Она врёт! Эрик точно здесь.

Розария боролась с желанием позорно забраться под стол от этого жестокого взгляда. Женщина прекрасно осознавала, насколько может быть опасен граф. Хоть он и целитель, но слухи не появятся на пустом месте. А судя по слухам, граф Нэльсон Итрийский не прощает обидчиков детей. Пусть даже они ему и не родня, да даже хоть такие, как и эта мерзкая девчонка – нищебродка. Но как бы Розарии не было страшно за свою жизнь, она не могла упустить тот куш, что получит за Эрика.

– Конечно, господин. Я бы запомнила звёздочку из родинок о которой упомянула ваша жена, – выдавив улыбку, ответила Розария и взяла в руки стопку бумаг, чтобы хоть как-то скрыть дрожь.

– Я не говорила о звёздочке, – прошептала Лана, не зная радоваться, что Эрик нашёлся или же плакать, что он нашёлся именно в этом приюте.

– Но как же…, – начала было оправдываться Розария.

– Достаточно! – оборвал её граф и поднялся со стула. Он больше не желал видеть боль в глазах любимой и намерен покончить с этим делом немедленно!

– Не надо, милый, я сама, – улыбнулась Лана, и потянула мужа вниз, чтобы тот сел на место, давая жене возможность решить самой этот вопрос.

Розария уже успокоилась, решив, что Лана поверила ей, но увидев пугающую улыбку на красивом лице, вжалась в стул. Ледяная дрожь прошлась по телу, сковывая горло и мешая словам вырываться, когда директриса увидела глаза Ланы.

– Этот мальчик для меня много значит, он часть моей семьи, – говорила Лана поднимаясь и целуя мужа в щёку. – Я очень люблю его и безумно хочу найти, – графиня подняла свой потемневший взор на побелевшую директрису. – А вы хотите мне помешать.