Сиротка

— Спасибо, дорогая мамочка, за то, что ты такая, какая есть! Спасибо за то, что не презираешь моего любимого, за то, что ты такая добрая и терпимая! Снова прошу тебя, прости меня за то, что я чуть тебя не убила. Я не заслужила такой матери, как ты, — умной, красивой и доброй!

Какое-то время они плакали вместе, осознавая силу любви, объединяющей их наперекор всему и всем.

— Ты собираешься уехать с Тошаном, верно? — спросила наконец Лора, вытирая щеки. — Я знаю, я сразу догадалась.

— Да, мама. Я хочу любить его до самой смерти. Он будет ждать меня до полудня на берегу реки Уэлле. Я должна уехать с ним, чтобы доказать, как сильно я его люблю. Он думает, что моя семья его не примет. И он не так уж неправ, хотя ты — исключение. Он отвезет меня к своей матери. Я никогда не говорила тебе, как я страдала, узнав, что он умер. Однако я запретила себе горевать, я решила, что смогу утешиться рядом с Хансом, позволяла ему целовать меня, но ничто не могло согреть мою душу или утешить. Я была холодна и ничего не чувствовала.

— Господи, я этого не знала! — воскликнула Лора. — Но ведь ты не…

— Нет, я с ним не спала, мама. Я верю в Бога. Даже с Тошаном у нас ничего не случится, пока священник нас не обвенчает. Ты правда меня отпустишь?

Лора не ответила. Она подняла с постели непромокаемую куртку с подкладкой из белого козьего меха, которую купила дочери прошлой зимой.

— Конечно, отпущу. Попробуй я запретить, ты бы ушла тайком, на рассвете, даже не попрощавшись. Я предпочитаю помочь тебе собраться, это одна из обязанностей матери. Нужно, чтобы у тебя было все необходимое. А пока давай спустимся и поужинаем. Завтра утром я помогу тебе подобрать одежду. Подари мне этот праздничный вечер, последний перед долгой разлукой.

В словах Лоры не было беспросветной грусти, скорее покорность судьбе. Эрмин, сердце которой разрывалось между горечью предстоящей разлуки и безграничной радостью, прижалась к матери.

— Ты права, нас ждет прекрасный вечер в компании Элизабет и детей. Я надену платье попроще и спущусь в гостиную.

* * *

Оставшись в спальне одна, Эрмин сняла роскошное темно-синее бархатное платье и жемчужное колье, потом умылась холодной водой в своей туалетной комнате. Она вынула шпильки из шиньона и распустила волосы. Из зеркала на нее смотрела красивая юная девушка с розовыми щечками. Сапфирово-синие глаза сияли от радости.

— Я излучаю счастье, — пропела она. — Господи, спасибо! Прошу тебя, сделай так, чтобы мой Тошан и его собаки не замерзли и не страдали от голода. Я сумею утешить и согреть его: завтра вечером я буду с ним рядом. Мы разожжем костер в лесу и приготовим праздничный ужин.

Она поспешила надеть шерстяную юбку, бежевую кофточку и мягкие туфли. Потом бесшумно спустилась по лестнице и вошла в кухню. Ее намерением было взять несколько банок консервов, самых лучших из тех, что Мирей на всякий случай припасла в стенном шкафу. Она столкнулась нос к носу с экономкой, которая укладывала консервы в сумку и картонную коробку.

— А, это ты, Эрмин! Если уж пришла, скажи, что тебе больше по вкусу. Мадам приказала собрать для тебя еды. Я тоже не вчера родилась и все понимаю. Я буду по тебе скучать, моя крошка! Возвращайся поскорее!

Экономка посмотрела на девушку и вздохнула. С круглыми щеками и полными слез глазами на обрамленном седыми кудряшками лице, Мирей являла собой портрет идеальной бабушки.

— Какая ты милая, — пробормотала Эрмин, обнимая ее.

— Будь осторожна, у нас в доме завелся шпион, — тихо сказала экономка. — С Селестена станется побежать к твоему опекуну с доносом. Знаешь, если бы я была так же молода, как ты, и у меня был бы такой красивый возлюбленный, я поступила бы так же, честное слово! Но не будь слишком уступчивой, веди своего индейца в церковь!

— Мирей, я тебя обожаю, — прошептала Эрмин. — Поужинай сегодня с нами, умоляю!

— Ни за что! Мне за столом не место. Я подаю на стол и клюю понемножку с каждого блюда. Но прошу заметить, клюю тогда, когда несу его обратно в кухню!

Эрмин с радостной улыбкой на лице вошла в гостиную. Танцующей походкой она приблизилась к Эдмону, погладила его по голове и всплеснула руками от удивления, увидев, что маленький столик стоит возле елки.

— Это Шарлотта придумала, — сказала Лора. — Арман и Бетти потихоньку его перенесли, чтобы сделать нам сюрприз.

— Я буду есть вкусности Мирей и видеть разноцветные огоньки на елке! — весело сказала девочка.

Никто не осмелился ей противоречить. Элизабет погладила ее по волосам.

— Не грусти, мама Бетти, — добавила Шарлотта. — Я немножко вижу, вижу рождественские огоньки. И слышу запах елки. Это так чудесно!

Эрмин удивилась, услышав «мама Бетти».

— Скоро она станет говорить мне просто «мама», и я буду на вершине блаженства, — сказала Элизабет.

Лора пригласила всех за стол. Арман выпятил грудь, как молодой петушок, и Эдмону пришлось ущипнуть его под столом, прибавив звонко:

— Ты не один месье за столом, я тоже мужчина!