Сиротка. Нежная душа

— Давным-давно, когда ни Валь-Жальбера, ни железных дорог с автомобилями еще и в помине не было, молодые лесорубы из наших краев ходили искать работу далеко от дома. Накануне Рождества им очень хотелось оказаться у родного очага, сесть за стол с родителями, сестрами, братьями и, конечно, возлюбленными! И вот дьявол предложил им сделку: он отнесет их домой при условии, что ни один из лесорубов не произнесет ругательного слова. Тот, кто нарушит обещание, прямиком отправится в ад. Ну-ка, скажите, знаете вы такого канадца, который не любит крепкое словцо? Вот и наши парни засомневались. И все-таки желание повидать семью оказалось сильнее. Они пообещали не ругаться. Тогда дьявол посадил их в свою летающую лодку, которая повезла их в родную деревню, как раз к полуночной мессе. Страшно было им лететь по воздуху в полной темноте! Одни кричали от страха, другие охали и жаловались. На земле добрые люди, как раз идущие в церковь, слышали эти стоны и крики с неба и поспешно осеняли себя крестным знамением. Летающая лодка между тем продолжала свой путь, и горе тем, кто не смог сдержаться и выругался: никто их потом не видел. Ну, слышал кто-нибудь в рождественскую ночь крики ужаса, доносящиеся с неба? Я, когда была маленькая, слышала, и у меня кровь стыла в жилах. Но я знала, что нужно быстро перекреститься и прочитать молитву.

Шарлотта дрожала всем телом. Она положила голову на плечо Мирей, которая была весьма довольна произведенным эффектом.

— Я всегда буду вежливой, — пообещала девочка.

— Тебе давно пора в постель, — сказала ей Лора.

За окном кружил пушистый снег. Валь-Жальбер почти утонул в нем, будто исчезнув с лица земли. Было тихо и спокойно. Рождественская ночь подходила к концу.

Глава 15 Праздник

Валь-Жальбер, понедельник, 1 января 1934 года

Первый день 1934 года начался для Эрмин плохо. Одна в своей спальне, она только что покормила двойняшек и чувствовала себя совершенно измученной. По щекам молодой женщины струились слезы отчаяния. Все получалось не так, как ей хотелось бы. На правом соске появились трещинки, причинявшие ей сильную боль. Мазь, которую посоветовала акушерка, не помогала. Каждое кормление стало мукой. Мари успевала взять свое, но Лоранс совсем не набирала вес. По нескольку раз за ночь они плакали от голода, всегда одновременно, и молодая женщина пыталась их накормить, чтобы малышки не разбудили весь дом.

Из-за этого произошли перемены. Мукки уже три дня ночевал в комнате у Шарлотты. Накануне вечером Тошан решил перебраться спать в летний домик под предлогом, что Эрмин будет удобнее, если вся кровать окажется в ее распоряжении.

— А сейчас папа с Тошаном идут на колядки с Жо, Симоном, Арманом и Эдмоном, — вполголоса сказала она себе. — И берут с собой Шарлотту и Мукки. Им будет весело, а обо мне никто и не подумал!

И она заплакала навзрыд, ощущая себя потерянной и одинокой.

«Мне придется согласиться с предложением родителей и нанять кормилицу. Но где ее взять? Я бы предпочла кормить девочек готовыми смесями!»

Однако Тошан и Жослин воспротивились этой идее. Лора, слушая дочь, тоже делала гримаску, поскольку сомневалась в качестве молока, произведенного промышленным путем.

«Но не умирать же моим малышкам с голоду!» — с возмущением подумала молодая мать.

Эрмин встала, чтобы привести себя в порядок и одеться. Движения ее были вялыми. Снаружи послышались крики. Она поспешила к окну и раздвинула шторы. Возле крыльца стояла веселая компания тепло одетых людей. Мужская часть семейства Маруа присоединилась к своим товарищам по колядованию. Эдмон размахивал двумя короткими палками и время от времени стучал ими, радуясь получаемому звуку. На всех были нарядные шапочки, шейные платки и рукавицы, и, конечно, меховые куртки и ботинки, потому что холод стоял полярный. Перед Рождеством и после каждый день шел снег, но со вчерашнего утра небо начало проясняться. Однако мороз оставался сильным. Жозеф перенес колядование, которое по традиции происходило тридцать первого декабря, на один день, чтобы порадоваться солнышку.

Молодая женщина заметила, как Симон потрепал Тошана по плечу. У каждого из молодых людей в руке была корзинка, куда они планировали складывать провизию для старого Эзеба. На Армане были новые снегоступы. Шарлотта звонила в маленький медный колокольчик, украшенный красной лентой.

— В путь! — воскликнул Жозеф. — Сначала пойдем к Потвенам. Они наверняка дадут нам сливочного масла или сливок!

Речь шла о семье фермеров, проживавших между Валь-Жальбером и Шамбором. Дорога была неблизкой и трудной, но энтузиазма колядующим было не занимать и в своих силах они не сомневались. Эрмин с таким вниманием наблюдала за ними, что не услышала, как открылась дверь в ее комнату. Кто-то положил руку ей на плечо.

— Моя дорогая крошка, ты снова плакала! — с сочувствием заметила домоправительница. — Я принесла тебе липовый настой, подслащенный кленовым сиропом.