Сиротка. Нежная душа

* * *

Ветер был ледяным. Веселая компания обошла все окрестные фермы и теперь подняла невообразимый гам перед засыпанным снегом крыльцом Онезима и Иветты Лапуант. Эдмон стучал своими палками, но уже не так бодро, как в начале экспедиции. У мальчика устали руки. Жослин и Жозеф, выпившие уже по четыре стакана карибу — угощение хозяек фермерских домов, кричали во все горло.

— Мы пришли к вам колядовать, как в добрые старые времена! Открывайте, открывайте, добрые люди! Это колядующие из поселка! Мы собираем еду для Эзеба, самого старого валь-жальберца!

Иветта, чей сварливый характер был всем известен, отодвинула занавеску сомнительной чистоты. У нее в доме уже жил свекор, Жюль, чему она отнюдь не радовалась.

— Какой шум подняли, бездельники! — сердито сказала она. — Зачем они все это устроили? Слава богу, мой дед не умирает от голода. Пусть идут себе дальше!

Онезим, которого шум за окном скорее забавлял, тяжело встал со стула, прошел в летнюю кухню и заглянул в шкаф, где хранились продукты. Эту комнату зимой не отапливали, поэтому провизия здесь отлично сохранялась.

— Можем дать ему кусок сала, Иветта, у нас не убудет! У меня есть работа, и мы с тобой не нищенствуем. Я даже предлагал тебе взять беднягу Эзеба к нам.

— Только этого не хватало, — пробурчала его жена. — Твой сын и так кричит с утра до вечера.

У супружеской четы уже был младший полугодовалый сын, Ламбер. Онезим обожал малыша, и, если бы не был целыми днями занят на работе, с удовольствием проводил бы с ним все свое время. В праздничные дни он баюкал его и носил на руках с утра до вечера. Сейчас младенец спал в своей колыбели у печки.

— Иветта, не будь злюкой! Отдай этот кусок сала колядникам и вынеси им по стаканчику, — сказал Онезим, переступая с ноги на ногу. — Это обязанность хозяйки дома. Сегодня праздник, первый день нового года, и у меня есть для тебя подарок.

Молодая женщина накинула на плечи шаль, надела каучуковые сабо. Иветта, которую в Валь-Жальбере называли «горячая дочка тележника», давно перестала ярко красить лицо и носить сильно декольтированные платья, однако в душе оставалась такой же кокеткой, как раньше. Она вышла, покачивая бедрами. Колядующие встретили ее одобрительным гулом, который сразу заставил ее забыть о холоде.

— Держите, вот сало для деда, но ни карибу, ни джина у меня нет. Все из-за этого Лапуанта! Жюль и бутылку с одеколоном опустошит, лишь бы напиться! — объявила она.

Симон, очаровательно улыбнувшись, взял сало и поклонился хозяйке дома. Польщенная, она тоненько засмеялась.

Шарлотта держалась в стороне. Она боялась, что может появиться ее отец. Тошан успокоил ее, дружески подмигнув. Мукки сидел у него на плечах, и состояние мальчика уже начинало его беспокоить. Молодой метис торопился вернуться домой. Несмотря на солнечную погоду, мороз усиливался с каждым часом.

— В дорогу! — крикнул он своим товарищам. — Иначе мой сын превратится в ледышку, хотя он и не неженка!

Арман поддержал его. Ему пришлось тащить две тяжелые корзины. Иветта вернулась в дом. Колядующие продолжили свой путь. Они зашли к служителю почты, потом к мэру. Последний очень обрадовался, узнав, что милая сердцу любого квебекца старинная традиция все еще жива, и попросил жену быть пощедрее. Она принесла пакет кофе, мешочек сахара и пол-литра кленового сиропа.

И здесь взрослых мужчин угостили стаканчиком карибу. Теперь оставалось только заглянуть к самому Эзебу.

— Но мы же хотели еще зайти к нам, — сказала маленькая Шарлотта. — Лора собиралась дать ему одежду!

— Я схожу один, — предложил Тошан. — И оставлю дома Мукки, он засыпает на ходу.

Через четверть часа Эрмин открыла дверь своему мужу. Она ласково улыбалась.

— Я принес тебе нашего сына, — сказал он. — Эзебу хватит той еды, что мы собрали, до февраля! А ты, дорогая, просто чудо как хороша!

Он пошатнулся, пытаясь поцеловать ее в губы. Она вскрикнула.

— Но ты пьян! — сказала она с возмущением. — Тошан, тебе надо выпить кофе! И больше ни капли спиртного!

— Я тут ни при чем, — пробормотал он. — Это колядки!

Молодая женщина взяла у него из рук сына, до того закутанного, что виден был только кончик носа и лукавые глаза. Прибежала Лора с чемоданом в руке.

— Это Эзебу! — провозгласила она. — Зимой надо одеваться потеплее, это так же важно, как и хорошо кушать.

Тошан с улыбкой кивнул и нетвердой походкой удалился. Эрмин покачала головой.

— Да, чувствую, за столом будет весело, — тихо сказала ее мать.

И Лора не ошиблась: вскоре после полудня ее дом наполнился голосами, громким пением и смехом. Мирей поставила стол возле елки, как и на Рождество. Элизабет Маруа помогала ей накрывать к обеду с проворством опытной хозяйки.

— Десять приборов — это еще не самое страшное! — заметила домоправительница. — Когда мадам давала званые обеды в Монреале, во времена мсье Фрэнка, мне приходилось готовить на пятнадцать, а то и на двадцать персон!