Сиротка. Нежная душа

— Табарнак! — выругался Онезим. — Видел только что Шарлотту, потому что это я забирал все семейство из Шамбора. Моя сестра выросла, настоящая мадемуазель, с хорошими манерами! Вы уже знаете, что наш отец умер месяц назад? По крайней мере, оттуда, где он теперь есть, папаша не сможет опустошать мои запасы карибу! И никому больше не причинит вреда!

Эта необычная поминальная речь шокировала Жослина. Он перекрестился и сердито посмотрел на водителя.

— Я ей сказал, что может приходить в дом, когда захочет, — добавил он серьезно. — Отец больше не будет к ней цепляться.

— Она поступит, как посчитает нужным, — ответила Эрмин. — Примите мои соболезнования.

— Спасибо, но я-то и слезинки не пролил! А у Маруа тоже новости: Симон разорвал помолвку со своей девушкой. Если спросите меня, то я считаю, что этот парень никогда не женится!

— У него еще есть время, — отозвалась молодая женщина.

Они въехали в Валь-Жальбер. На улице было темно. Жослин попросил Онезима высадить их возле того места, где раньше находилась церковь. Само здание давно снесли, но осталось нечто вроде парковки, где часто останавливались автомобили и грузовики.

— Хочу прогуляться немного, — сказал Шарден в свое оправдание.

— В такой холод? — удивился Онезим. — Ну, как знаете!

Эрмин попрощалась с крепким парнем, которого боялась, когда была подростком. Она вдохнула морозный воздух, счастливая снова оказаться в том месте, где прошли ее детство и юность.

«Каждый раз, когда я сюда возвращаюсь, я испытываю приятное волнение, — подумала она. — Однажды я покажу мой дорогой поселок Кионе. Благодарение Господу, она поправится!»

Единственным щитом от неотвратимой ярости Лоры для Эрмин была обворожительная картина, запечатленная в ее памяти: личико Кионы. Ближе к вечеру, когда она вошла в палату попрощаться с Талой, то с удивлением увидела, что маленькая больная сидит, уцепившись за складки простыни всей силой своих крохотных ручек. Жослин, который тоже был в палате, поддался непреодолимому очарованию ребенка. Он стоял и смотрел на нее как зачарованный.

Для своих десяти месяцев Киона демонстрировала удивительную волю к жизни и желание веселиться. Несмотря на то, что она еще часто кашляла и в ее маленькой груди слышались глухие хрипы, малышка улыбалась.

«Я не найду подходящих слов, чтобы описать эту крошку, — думала молодая женщина. — Ее улыбка — самая нежная в мире, самая красивая! Она вся светится, даже когда нездорова! Какое облегчение, что худшее позади. Доктор сказал, что она вне опасности. Следующим летом она сможет играть с двойняшками, у них всего два месяца разницы. Как это будет умилительно!»

Жослин поддерживал Эрмин, поскольку снегоступов у них не было и идти было тяжело. И все же они наконец добрались до крыльца большого дома. Его окна ярко светились в темноте. Из гостиной доносились детские крики. Они бесшумно проникли в коридор с навощенным паркетом. Мирей уже суетилась на кухне, это было ясно благодаря аппетитному аромату.

Лора сидела в гостиной у печки. Зимой это было ее любимое место. Она чинила кружево на домашнем халате. Можно было подумать, что женщина никогда и не уезжала из поселка. Шарлотта украшала елку, вокруг нее сновали двойняшки и Мукки. Мальчик пытался снять шарики из разноцветного стекла, висящие на нижних ветках. Он был очарован их мягким сиянием.

— Все у нас по-старому! — радостно воскликнула Эрмин. — Можно подумать, мы никогда и не ездили в Квебек!

Ее мать не ответила. Жослин не осмеливался подойти к супруге.

— Пойду переоденусь, — сказал он.

— Советую тебе остаться! — отчеканила Лора. — И тебе тоже, Эрмин. Шарлотта, иди наверх, к Мадлен и Луи. Да поторопись, елку нарядишь позже.

Девочка поспешила подчиниться. Мирей, заглянувшая было в гостиную, тоже получила распоряжение:

— Помоги Шарлотте, ей не поднять двух малышек одновременно. А потом ты спустишься и закроешься у себя в кухне. Мне нужно спокойно поговорить с мужем и дочкой!

Эрмин сняла шубу и шапку. На сердце у нее стало тяжело. Отец ее не двигался с места, уставившись на угли в печном окошке.

— А где Бадетта? — спросила молодая женщина. — Мама, да что с тобой такое?

— Бадетта приедет завтра, ночным поездом. Она хорошо воспитана и подумала, что нам нужно устроиться и подготовить дом к приему гостьи. А теперь я расскажу, что со мной. Хочу задать вам двоим один вопрос: вы принимаете меня за идиотку?

Они озадаченно уставились на нее. Лора показалась им очень красивой в своем гневе. В ореоле шелковистых волос, снова выкрашенных в платиновый блонд и коротко стриженных, ее прозрачно-голубые глаза сверкали. Она сидела очень прямо, словно была готова отразить любой удар.

— Вовсе нет, мамочка, — попыталась оправдаться Эрмин.

— Я и секунды так не думал, — пробормотал Жослин. — Лора, дорогая, ты сердишься?

Прежде чем ответить, Лора отшвырнула свое шитье на пол и смерила обоих презрительным взглядом.