Сиротка. Расплата за прошлое

– А как же мои деньги? – воскликнула Лора, засовывая ноги в шлепанцы. – Мукки, мне нужно забрать деньги! Из-за войны я храню всю наличность дома. В такие времена банкам доверять нельзя. Погоди, я достану их из шкатулки в шкафу.

Паренек собрался было возразить, как вдруг загорелась дверь. Створка лопнула, и краска на ней начала трескаться. Совсем рядом раздался пугающий гул. Жаркое, удушающее дыхание огня становилось все ближе.

– Боже мой! Нет, нет! – завопила Лора изо всех сил. – Уходи отсюда, Мукки, ради всего святого! Беги, я тебя догоню. Мне нужно взять свои деньги, понимаешь, я не могу их здесь оставить!

– Да плевать на деньги, бабушка! Я не уйду без тебя! – в слезах воскликнул подросток. – Хочешь, чтобы мы вместе погибли? Подумай о маме!

Летом Лора с мужем спали с открытым окном. Натянутая на раму сетка защищала их от насекомых. Мукки удалось снять ее в рекордно короткое время. Он схватил Лору за руку и перешагнул через подоконник из крашеного дерева. Она растерянно последовала за ним, по ее щекам текли слезы.

– Это катастрофа! Настоящая катастрофа… – повторяла она. – Я посмотрела в шкафу, похоже, шкатулки там нет. Может, ее взял Жосс?

– Может быть. Идем скорее!

Не успели они выбраться на скат крыши, как позади послышался грохот, похожий на раскат грома. Огонь заполнял комнату, которую они только что покинули.

– Сюда! Идите сюда! – тут же закричал, размахивая руками, мужчина, стоявший посреди сада. – Я поставил здесь лестницу! Давайте, мадам Лора, не бойтесь!

Она узнала своего соседа, Жозефа Маруа, бывшего рабочего фабрики, построенной в начале века Дамассом Жальбером рядом с водопадом Уиатшуан.

– Иди вперед, бабушка! – велел Мукки, который уже успел взять себя в руки. – Осторожнее, не поскользнись. Я тебя держу.

– Ничего не бойтесь! – добавил Жозеф.

Лора не относилась к разряду слабых женщин. Тяжелая юность закалила ее характер, сделав его сильным, властным, решительным. Впервые в жизни она испытывала панический страх. Стуча зубами, женщина издавала душераздирающие стоны. Подростка, который никогда не видел ее в таком состоянии, захлестнула волна жалости. Он обнял ее, полный сострадания.

– Смелее, бабушка! Я рядом с тобой.

Она бросила на него испуганный взгляд, затем удивленно ответила:

– Спасибо, Мукки! Я и не заметила, как ты стал мужчиной. Храбрым маленьким мужчиной.

Он повел ее к лестнице, оглядываясь по сторонам. Онезим Лапуант, еще один сосед, бежал к дому в пижаме в сопровождении своей жены Иветты, растрепанной, запахивающей на ходу полы халата.

– Я не вижу Жосса! – всхлипнула Лора, обшаривая взглядом сад. – Мукки, где он?

– Не знаю! Зато я вижу Лоранс с Нуттой, вон они, возле розовых кустов.

Голос мальчика дрожал. Ему очень хотелось, чтобы его родители каким-то чудом оказались сейчас здесь. «Но их нет, они в Квебеке», – с горечью подумал он. Стиснув зубы, Мукки подумал о своей матери. Для него она была самой красивой женщиной на свете, и он мог мгновенно вызвать в памяти ее образ: длинные светлые волосы, огромные голубые глаза – настоящие сапфиры в окружении золотистых ресниц. «Эрмин Дельбо, знаменитая певица сопрано, Снежный соловей, Соловей из Валь-Жальбера! – пронеслось у него в голове. – Моя мамочка, моя любимая мамочка».

– Мукки, я не смогу спуститься по этой лестнице! – закричала Лора. – У меня голова кружится! И мой дом горит! Господи, за что? Все горит – мои платья, драгоценности, моя мебель! О нет, нет…

– Бабушка, прошу тебя, быстрее! – поторопил ее внук. – Ты должна спуститься вниз! Стань на колени вот здесь, на краю крыши, я тебе помогу. А теперь ставь ногу на вторую ступеньку, я тебя держу.

Снизу раздался голос Онезима Лапуанта, рыжеволосого здоровяка с красным лицом, часто работавшего на семью Шарденов:

– Поторопитесь, мадам Лора!

Он крепко держал лестницу. Жозеф Маруа куда-то исчез. Мукки поддерживал за руку бабушку, которая наконец набралась смелости и начала спускаться вниз. Он бросил испуганный взгляд на окна, возвышавшиеся над крышей галереи. Огонь распространялся дальше – ненасытный, яростный, разрушительный. Битумная черепица трещала, загорелись балки каркаса.

Лора теперь думала лишь о спасении внука. Она ступила на землю, поддерживаемая Онезимом. Он попросил ее отойти подальше.

– Здесь оставаться опасно, мадам. Настоящая преисподняя.

Близняшки Лоранс и Мари-Нутта, рыдая, бросились к бабушке. Они унаследовали прелестные черты своей матери Эрмин, ее светлые волосы, бело-розовую кожу и голубые глаза. Внешне они были очень похожи, но их характеры настолько разнились, что их сложно было перепутать. Одна была мягкой и сдержанной, другая – строптивой и взбалмошной. Робкая Лоранс часами сидела за рисованием, в то время как Мари-Нутта носилась по пустынным улицам поселка верхом на пони по имени Базиль.

Но сейчас это были просто напуганные дети, отчаянно нуждающиеся в утешении.

– Не бойтесь, мои девочки! – сказала Лора, прижимая их к себе.

– Мама, мама! – в свою очередь закричал Луи и подбежал к ней.

Он вклинился между Лоранс и Мари-Нуттой и добавил: