Сиротская доля

Год за годом прошли восемь лет. Из маленькой стриженой девочки с большими удивленными глазами, молчаливой и запуганной, как лесной зверек, — выровнялась худенькая, невысокого роста девушка, с длинной темно-русой косой, застенчивая и молчаливая. Это была Наташа Петрова. Большие умные глаза по-прежнему смотрели пытливо и печально. Да и нечему было ей особенно радоваться. Год за годом канули в вечность — восемь однообразных лет. Еще два года — и Наташа окончит учение в приюте и выйдет портнихой; выйдет юной, неопытной девушкой, чтобы идти одинокой в этом огромном мире, где так много соблазнов, горя, искушений и где она может затеряться, как песчинка на дне морском. Кто пригреет, поддержит и наставит неопытное дитя. Да, семнадцатилетняя девушка, выпущенная из четырех стен закрытого учебного заведения, конечно, неопытный ребенок.

За восемь лет, проведенных в приюте, Наташа научилась порядочно шить и кроить, и это было ее источником добывания средств на будущее. В жизни приюта произошло несколько событий: ушла прежняя начальница и поступила новая, — очень строгая и раздражительная; вышла замуж Зоя Петровна, и воспитанницы с грустью проводили свою любимую наставницу; умерла воспитанница Дуня Григорьева: она наелась слив с косточками, и это было причиной ее тяжелых страданий и смерти; Наташа Петрова и другие воспитанницы искренне пожалели свою подругу: молодость снисходительна и скоро забывает все обиды.

Если бы спросили Наташу Петрову, что произошло в ее жизни за это время, — она бы ничего не могла рассказать особенного.

Все восемь лет она безвыходно провела в приюте, и ее жизнь замкнулась в очень узкие интересы. Лучшие дни ее жизни были воскресенья; их она ожидала всегда с тревогой и мучительным вопросом: «А вдруг не придет дядя Коля?!» Случалось, что он не приходил одно и два воскресенья!.. Однажды не пришел пять воскресений подряд… Наташа за это время выстрадала немало и, по обычаю наивных детей в закрытых учебных заведениях, надавала массу обещаний. Каждое воскресенье девочка просыпалась раньше всех с тревогой и думой все о том же. В полумраке раннего зимнего утра, лежа на кровати с открытыми глазами, Наташа вспоминала и думала: «Придет ли он сегодня? Если придет, — то с сегодняшнего дня ровно две недели не буду есть ни одной конфетки и ничего сладкого…», другой раз она горячо молила Бога: «Господи, помоги, сделай, чтобы дядя Коля пришел!» — и обещала класть ут ром и вечером по 50 земных поклонов. После болезни, после своих обычных невзгод — Николай Васильевич приходил сконфуженный, виноватый. Одним ласковым словом он умел успокоить и порадовать девочку.

— Дядя Коля, а я так ждала, так беспокоилась… Сегодня обещание дала… — говорила девочка взволнованно и радостно.

— Какое дала ты обещание, Наташечка, милая? — улыбаясь спрашивал ее монах.

— Если вы придете, то я должна на коленях проползти три раза вокруг какой-нибудь церкви…

— Ну вот, Наташечка, какие ты неисполнимые обещания даешь! Разве Богу милостивому и справедливому это нужно!

— Я для себя, дядя Коля.

— И для себя это не идет. Поползешь ты — народ будет смеяться; коленки себе попортишь… Только искушение одно. Уж лучше я за тебя сделаю.

— Нет, нет. Я должна сама.

— Проси в том обещании прощения. Бог простит, ты еще дитя… А в другой раз давай хорошие, угодные Богу обещания. Ну там, для церкви что-нибудь сработать, или бедному помочь, или от грубости, от лени воздержаться… Это хорошо.

Наташа подумала, что дядя Коля был прав, что есть обещания гораздо лучше и угоднее Богу, чем то, которое она придумала.

Случилось, что за длинный промежуток времени жизни в приюте однажды Наташа была удивлена и обрадована. В воскресенье, в приемной зале вместе с дядей Колей она увидела высокого, сутуловатого, белокурого господина в очках, прилично одетого. Она узнала сразу дядю Петю, подбежала, раскраснелась и не знала от волнения, что говорить, что спрашивать.

— Как выросла наша девочка… Какая стала славная… — сказал дядя приветливо.

— Наташечка девица у нас скромная и учится отменно… Только скучает она, Петенька… Всегда одна… Я прихожу. Да, что во мне-то — проговорил монах, веселый и довольный.

— Ах, дядя Коля, — воскликнула девушка, — зачем вы так говорите. Я всегда рада, когда вы приходите.

— Извини, Наташа, я того… обещал тебе приходить. Из работы не вылезаю, Машеньке и Липочке тоже времени нет, — сказал вновь пришедший, краснея и запинаясь.

— Что делают тетя Маша и Липочка? Как бы хотела их видеть… — говорила Наташа.

— Да, они все по домашности… Дела хозяйкам много… Только жаль, вот Липа очень располнела…

— Они движения имеют мало, — вставил свое словечко Николай Васильевич.

— Да, говорю ей: «Ходи больше и не кушай много…» Ты скоро и кончишь, Наташа, надо подумать о тебе.

Наташа сразу выросла во мнении подруг, когда они узнали, что у нее такой «важный» дядя. Он принес ей корзинку лакомств и подарил три рубля.