Сиротский дом

– Неужели вы остановились в бывшем сиротском приюте? Ведь Грейндж – это же сиротский приют!

– Да, именно там я и остановилась.

Она сразу почувствовала, как изменилось отношение к ней миссис Гаррард. Подбоченившись, с вызовом та спросила:

– Но зачем, скажите на милость, вы там остановились?

– Я там теперь живу. И работаю. Я – новая заведующая этого детского дома.

Кларе нравилось слово «заведующая». Оно предполагало, что ее главная задача теперь именно в заведовании этим домом, в заботе о нем. А уж это она могла делать даже с закрытыми глазами. Сотрудники фирмы «Харрис и сыновья» любили повторять, что ее второе имя – трудяга.

– Вот, значит, как?

– Что именно?

– Это заведение здесь совершенно ни к чему! А уж с главной улицы его точно следует убрать. У нас городок респектабельный. Здесь родилась Джейн Тейлор.

– Кто?

Миссис Гаррард, словно приходя в отчаяние, тряхнула головой и заявила:

– Знаменитая поэтесса! И Констебль![3] И сэр Маннингс[4], художник! Вам, конечно же, известны его портреты лошадей?

– Сэр Маннингс рисовал портреты лошадей? – Клара окончательно развеселилась, представив себе художника за мольбертом, которому позирует лошадь.

К миссис Гаррард наконец присоединился ее муж. У него под мышкой была маленькая коричневая собачка, шерсть которой полностью совпадала по цвету с цветом его усов. С виду он казался весельчаком. Джуди бы, наверное, сказала, что этот человек «доволен собой».

Миссис Гаррард пихнула его под локоть.

– Это… в общем, она приехала сюда работать в сиротском приюте! Ничего получше не нашла!

– Знаете, нам бы так хотелось убрать отсюда этот приют! – прочирикал ее супруг. Голос у него оказался неожиданно высоким, и это было так смешно, что Клара, хоть и была смущена их реакцией, с трудом сдержалась, чтобы не хихикнуть. – Поймите, ничего личного! Просто он не вписывается в стандарты здешней жизни. И сбивает цены на недвижимость.

– Не говоря уж обо всем прочем! – фыркнула его жена.

– Нам кажется, им было бы лучше в Ипсвиче, – снова вступил он. Песик покровительственным жестом положил лапку ему на плечо. Только это не он нуждается в покровительстве, подумала Клара. – Или в Клэкстоне. В Клэкстоне для детского дома самое место.

И чета Гаррардов медленно двинулась прочь.

– У вас будет бумажная свадьба! – крикнула Клара. – Точно, бумажная! Так первая годовщина называется. Бумажная, а не деревянная!

* * *

Не успела Клара вернуться домой – ядовитые слова миссис Гаррард все еще звенели у нее в ушах, – как появилась сестра Юнис, плотно закутанная в плащ и с ковровым саквояжем в руках.

– Ну, прощайте, моя дорогая, – сказала она вполне душевным тоном, которого Клара даже и представить себе не могла в ее исполнении.

– А что случилось?

– Уезжаю я. Навсегда.

– Как? Уже? Не может быть!.. А кто же… кто же расскажет мне, что и как тут делать?

Сестра Юнис даже не пыталась скрыть, что счастлива.

– Ничего, дорогая, вы постепенно всему научитесь.

– Но разве вам не хочется… – Клара цеплялась за каждую соломинку. – Неужели вам не хочется попрощаться с детьми?

– Лишняя суета мне ни к чему.

– А вы… – Кларе столько всего хотелось сказать и спросить, что она не знала, с чего начать. – Не дадите ли вы мне на прощание какой-нибудь ценный совет?

– Порите их. – Сестра Юнис вдруг склонилась к ней совсем близко. – Почаще и как следует. Особенно когда они в постель мочатся. Прощайте.

* * *

В ящике буфета среди прочих бумаг нашелся листок с телефоном Совета графства, на котором было написано, что звонить следует только в случае крайней необходимости. Была ли это крайняя необходимость, трудно сказать, а вот телефонного аппарата Клара в доме пока не обнаружила. Итак, у нее нет ни телефона, ни плана действий, ни малейшего представления о стратегии, ни какого бы то ни было графика – то есть вообще никакой информации.

Разве это не «крайняя необходимость»?

Для начала надо выпить чашку чая, решила Клара. Именно так они с Джуди и поступали во времена Лондонского блица[5], и этот способ никогда не подводил. А сейчас, по крайней мере, никаких бомбежек не было. И дети не выстраивались «змейкой», надев противогазы. И среди уличного мусора не валялись куски человеческих тел.

А теперь сделай глубокий вдох. Уж это-то Клара точно могла сделать.

* * *

Когда дети вернулись из школы, веснушчатый Питер – тот, что тогда притащил Кларе скамейку – первым делом принялся отскребать кухонную плиту. Он буквально с головой в нее залез. Алекс тем временем все приготовил к утреннему завтраку. Близнецы почистили овощи для запеканки, планировавшейся на ланч. Девочки подмели и натерли повсюду полы. В комнатах сразу запахло воском.

Затем дети выстирали свои носки и гольфы и развесили их сушиться на горячей трубе в ванной. Затем они вычистили свои поношенные башмаки. Интересно, думала Клара, когда же они успокоятся и присядут? И, может, все вместе послушают «Детский час» по Би-Би-Си? Но они явно были слишком заняты.