Сироты на продажу

— Когда вы сказали, что ребенок пинается так, словно у него бутсы на ногах, мне сразу пришло в голову, что он там не один, — с гордостью заявила она.

Пока миссис Шмидт помогала матери снять грязную юбку и вымыться, Пия запеленала младенцев и хорошенько рассмотрела их крошечные личики, изумляясь, что у нее теперь сразу два братика. С того самого дня она научилась их различать.

— Я тебя знаю, ты Макс, — говорила теперь Пия малышу, баюкая его на краю родительской кровати. — Да-а. — Потом она склонилась к Олли и поцеловала в лоб. — И тебя тоже знаю, Олли.

Тот заулыбался, не вынимая ноги изо рта.

Пия протянула ему погремушку, стараясь отвлечь Олли. Перед уходом на войну фатер вырезал погремушки из дерева, тщательно отшлифовав их до гладкости. Через дырки он продел бечевку, повесил с обеих сторон медные колокольчики, а на ручках вырезал инициалы мальчиков. Звон игрушек напоминал Пии рождественские бубенчики.

Но Олли больше интересовала собственная нога. Пия отложила погремушку и заметила, что Макс снова засыпает; длинные темные ресницы отбрасывали тень на бледные щечки. Сестра стала качать его на руках, тихо напевая колыбельную. Олли лежал спокойно и слушал, потом вытащил изо рта ногу и стал сосать большой палец руки, глядя на Пию сонным взглядом. Не прошло и минуты, как малыши снова задремали. Девочка накрыла Олли вторым одеяльцем, потом встала и осторожно уложила рядом с братом Макса. Постояв рядом некоторое время и убедившись, что близнецы заснули, она повернула рычажок масляной лампы, пригасив огонь. Потом Пия на цыпочках вышла из комнаты, еще раз посмотрела на братьев и тихо закрыла задвижку двери.

Когда она вернулась, мать сидела за столом, уронив голову на руки и забыв на коленях шитье. В животе у Пии зашевелился страх.

— Что с тобой, мутти? — с тревогой спросила она.

Мать подняла голову.

— Ой, liebchen[12], — смущенно откликнулась она. — Все хорошо. Просто я устала.

Ее слова ничуть не успокоили Пию. Она внимательно всмотрелась в лицо матери, волнуясь, что та не говорит всей правды. Мутти не имела привычки жаловаться на усталость, да и вообще на что-нибудь.

— Ты ела сегодня?

Мутти кивнула.

— Kartoffelpfannkuchen[13] — картофельные оладьи и яблочное пюре.

— Это совсем мало, — заметила Пия. — Давай-ка ты поешь и ляжешь подремать, пока близнецы спят. А я заштопаю носки.

К удивлению Пии, мутти кивнула, положила шитье на стол и встала.

— Ja, пожалуй, пойду прилягу. — Она подошла к кровати Пии, сложила учебники на пол и забралась под одеяло. — Суп почти готов, — добавила она. — Последи, чтобы не выкипел. — Она глубоко вдохнула и прерывисто выдохнула.

Пия впилась ногтями в ладони. Мутти никогда не ложилась днем. Девочка подошла к кровати и присела радом.

— Ты точно хорошо себя чувствуешь? Может, позвать миссис Шмидт?

Мутти слабо улыбнулась.

— Не беспокойся, liebchen, все нормально, — ответила она. — Помнишь, я говорила, что мальчики сегодня капризничали? И ночью спать не давали. Я действительно очень устала. — Она закрыла глаза. — А миссис Шмидт сейчас нет.

— Как это? Где же она?

— Уехала к матери в Питтсбург.

— Тогда нужно позвать врача, — настаивала Пия. Мысль о том, что придется снова выйти в город, ужаснула ее, но ради матери она была готова рискнуть. Потом ей вспомнились слова учителей о недостатке врачей и медсестер из-за войны и о том, что оставшийся медперсонал перегружен работой в больницах, и в груди снова зашевелился леденящий страх.

Мутти открыла глаза и строго взглянула на дочь.

— Я здорова, Пия, просто нужно несколько минут отдохнуть. Тогда мне станет лучше.

Пия вздохнула. Только бы мама говорила правду. Как это неприятно — чувствовать себя такой беспомощной.

— Тогда я закрою окно, чтобы ты не замерзла.

Мутти повернулась на бок и натянула одеяло до подбородка.

— Nein, свежий воздух необходим для профилактики инфлюэнцы.

Пия потянулась рукой ко лбу матери и замерла. А если она почувствует боль в груди или станет задыхаться? Что тогда делать? Миссис Шмидт уехала, больницы переполнены. Закусив губу, она подошла к столу и взяла носок. Наверно, все-таки стоит проверить, нет ли у мутти жара. Если мама больна, нужно скорее найти помощь. Возможно, другие соседи знают, как поступить. Может, у них найдутся лекарства или глоток виски. Ах, если бы миссис Шмидт была здесь!

Через некоторое время Пия отложила штопку, подошла к изножью кровати и взглянула на мутти. Та крепко спала, открыв рот; к щекам и губам прилипли взмокшие пряди волос. Изнурение отразилось на лице матери, состарило ее. Пия глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Что же делать? Она взглянула в окно на квартиру Финна. Вот бы послать ему записку и попросить о помощи! Но веревку занимали подштанники и детская одежда. Снять их, не разбудив мутти, не удастся. И вообще, кто знает, ответит ли ей друг? Можно просто перебежать через переулок и постучать в дверь квартиры семьи Даффи, но вдруг близнецы проснутся, а мутти не услышит? Не говоря уже о том, что Пии не хотелось выходить одной даже в коридор, не то что на улицу.