Сироты на продажу

— Что ты тут делаешь? — снова спросила она. Мальчик молчал.

Пия протиснулась мимо него в квартиру и остановилась как вкопанная. Темноволосая женщина в желтом платье и выцветшем фартуке с деревянной ложкой в руках удивленно смотрела на нее от угольной печи. Худой мужчина с редкой бороденкой сидел на кровати в майке и кальсонах, босые ноги не доставали до пола. Рядом с ним младенец грыз тряпичную куклу.

Олли!

Пия бросилась к ребенку, но замерла. Малыш был старше близнецов, к тому же это оказалась девочка. Пия лихорадочно осматривала квартиру. Она попала в другой дом или на другой этаж? На окне висело ветхое одеяло, создавая в комнате полумрак. На полу возле стола лежал соломенный матрас, а сам стол находился не у середины стены, как любила мутти, а в углу. Потом она увидела, как свет лампы отражается от материнской синей вазы, стоящей на бабушкиной вышитой скатерти. Значит, она все-таки дома.

Пия покосилась на женщину.

— Кто вы и что здесь делаете? И где мои братья?

Женщина нахмурилась.

— Ki vagy te és mit csinálsz itt?[16]

Пия ничего не поняла. Похоже было на венгерский язык — на таком говорила миссис Надь, когда приставала к ней с вопросами на заднем дворе. Только какая ей разница, что это за язык? Девочка бросилась к открытой двери спальни.

Мужчина вскочил и схватил ее за руку, мотая головой.

— Mit gondolsz, hová mész?[17]

Пия попыталась вырваться, но тщетно: мужчина был сильнее.

— Там мои братья! — кричала Пия, выворачиваясь.

Мужчина еще выразительнее помотал головой.

— Mit akarsz?[18]

Лицо главы семейства исказилось страхом и гневом. В то же самое время в темных глазах с красными прожилками мелькнуло сочувствие.

Пия перестала сопротивляться и постаралась дышать ровно. Вырваться не получится, а неразумное агрессивное поведение ни к чему не приведет. Мужчина больно стискивал ей руку, но из-за длинного рукава Пия не могла почувствовать, предстоит ли ему стать жертвой инфлюэнцы.

— Вы говорите по-английски? — задыхаясь, спросила она.

Он снова помотал головой.

Девочка указала на дверь спальни, сдерживаясь, чтобы не закричать:

— Я должна посмотреть, там ли мои маленькие братья. — И она снова настойчиво ткнула в сторону двери.

Супруги в замешательстве смотрели на нее.

Пия показала, как качают на руках ребенка, и в третий раз указала на дверь с вопросительным выражением лица. Мужчина наконец отпустил ее, махнул рукой в сторону спальни и опять отрицательно покачал головой.

Глаза Пии наполнились слезами. Что он хочет сказать? Что Олли и Макс исчезли? Что он не имеет представления, о чем идет речь? В любом случае Пия не собиралась больше ждать и влетела в комнату. С кровати на нее большими глазами с удивлением воззрились двое детей: мальчик с деревянным волчком в руках и бледная девочка с тряпичной куклой. Тела мутти не было. Пия упала на колени перед тайником, дрожащими руками открыла задвижку и потянула на себя дверцу.

Близнецов внутри не было, как и погремушек с бутылочками. Олли и Макс таинственным образом исчезли.

Грудь Пии стиснула мучительная боль, словно ей вырвали сердце. Она застонала и упала на пол; страх, скорбь, ужас и облегчение одновременно нахлынули на нее. Руки и ноги затряслись, из горла вырвались дикие рыдания, лишая Пию последних сил. Она жаждала умереть.

Девочка пролежала на полу чуть ли не целую вечность, пока наконец дыхание не успокоилось. Потом она с трудом села и прислонилась к стене; ноги были словно ватные, а руки ледяные. Надо выяснить, куда делись Олли и Макс. Наверно, кто-то из соседей нашел их и спас. Или незнакомцы, которые теперь живут в их квартире, отдали тела малышей в морг. В любом случае ясно было одно: что бы ни произошло, это ее вина.

Незнакомцы с изумлением смотрели на Пию, стоя в ногах материнской кровати. Женщина с маленькой дочерью на руках чуть не плакала, другой рукой держась за сердце. Мальчик, открывший дверь, прижался к ногам отца и краем глаза наблюдал за Пией со страхом в лице. Мужчина выглядел беспомощным и растерянным.

Пия снова изобразила, что качает на руках ребенка, и подбородок у нее задрожал. Она с вопросительным выражением на лице указала на себя, потом на тайник. Снова покачала воображаемое дитя, указала на семью чужаков и подняла руки вверх ладонями вперед. На лице женщины наконец мелькнуло понимание. Она отдала дочь мужу и исчезла в другой комнате. Пия встала и на слабых ногах последовала за женщиной. Та сидела за кухонным столом и перелистывала тонкие страницы книги, похожей на Библию. Когда она нашла то, что искала, то обернулась и вздрогнула, обнаружив, что Пия стоит у нее за спиной. Потом опасливо улыбнулась и протянула девочке сложенный листок бумаги. Пия взяла его дрожащими пальцами и развернула. Там небрежным почерком было написано: «Да простит Господь твои прегрешения».