Сироты небесные

Сказка про очень храброго мальчика

Жил был на свете один очень храбрый мальчик, и звали его Кароль. Это похоже на «король», но, конечно, был он никакой не король, а бедный парнишка, сын бедных родителей, ничем не примечательных. Зато с детства слыл Кароль самым храбрым в округе.

И вот рос он, рос, готовясь к великим подвигам, которые должны были сделать его принцем, а может – как знать! – и королём, но однажды прослышал он, что за Чёрным лесом есть Гиблое болото, а в нём колодец, где живёт самая страшная жаба на свете, и кто не испугается той жабы, и вправду самый храбрый человек, и никого храбрее его не найти.

Быстро собрался он, принял отцовское благословение, поцеловал матушку, взял от неё узелок с едой и крепкими башмаками и пошёл к Чёрному лесу.

Долго шел Кароль. Уже и лето истончилось, и осень силу набрала, а он все топал и топал, не сворачивая. Еда у него давно вышла, так что подъедал он грибы-ягоды, иногда зверей камнями сбивал, но нигде, кроме как на ночевку, не останавливался.

На исходе осени вышел он к Гиблому болоту и понял, что удача-то – за него кости бросила, и хорошо они по столу игорному раскатились, потому как приди он к болоту до заморозков – там бы и сгинул навсегда. А так – сама природа подсказала парнишке, как справиться с этим испытанием. Построил он себе шалашик и стал в нём жить. Еды для него белки да птицы заготовили вдосталь, только примечай, где у них кладовые.

И прожил Кароль на краю болота до сильных холодов, пока лёд не сковал даже самые коварные зыбуны да окна, и не сделал дорогу в сердце болота безопасной.

И вот тогда выломил себе храбрый мальчик посох и отправился искать волшебный колодец. Долго ли, коротко бродил он меж кривых кустов, облепленных мёрзлыми гнилушками, да меж островков, населённых всякой болотной нечистью, да меж дрожащих гиблых огоньков, что в другое время наверняка завели бы его туда, откуда ещё никто не возвращался…

Но нашёл.

Стоял тот колодец не на островке, как ожидал Кароль, а в подозрительно гладкой, сухой и теплой низинке. Ни костей человечьих, ни одежды истлевшей, ни оружия брошенного, ни даже следов звериных – ничего, только жёлтый мелкий песок. Посередине сложен был из больших замшелых камней круг в рост человека.

Перехватил Кароль посох поудобнее, быстро пересёк страшное место, вскарабкался на каменное кольцо и заглянул вниз. Увидел он винтовую лестницу, уходящую в темноту, и не колеблясь стал спускаться. Трудновато ему пришлось – ведь ступени каждая была ему по пояс и гладкая, как стекло, а перила шаткие и неверные. Но не испугался храбрый мальчик, стал цепляться руками и ногами, упираться посохом и изловчился не упасть и не соскользнуть, а мужественно спускался, пока не упёрлась лестница в дно колодца. Было оно выложено черепаховыми панцирями, и некоторые казались словно бы слегка сбитыми. Понял храбрый мальчик, что это и есть дорога к страшной жабе.

Перехватил он посох покрепче и двинулся своей судьбе навстречу. Шагнул раз, другой, третий, глядь – сидит перед ним страшная жаба. Огромная, как овчарка. Шкура у неё чёрная, глаза красные, бородавок не сосчитать, под широким ртом с зубами зоб рогатый висит.

Поднял храбрый мальчик свой посох над головой и громко воскликнул:

– Не боюсь я тебя, самая страшная жаба на свете!

Засмеялась в ответ жаба хриплым хохотом и так ему говорит:

– Ты, гляжу, и вправду храбрый мальчик. Только ведь я не самая страшная жаба. Сестра моя пострашней будет. Если смелости хватит – к ней ступай.

И чёрной своей лапой показывает на дыру вдвое шире прежнего.

Не заставил храбрый мальчик себя упрашивать и тут же полез вниз. Много трудней ему пришлось, ведь ступени у этой лестницы каждая ему по грудь приходились, гладкие, словно лёд, а перильца крохотные, редкие да поломанные. Но принялся Кароль цепляться руками и ногами, опираться о верный посох и вскоре спустился до самого дна.

Глядит – а дно всё ракушками перламутровыми выложено, и некоторые как бы примяты. Понял он, что это и есть дорога к страшной жабе. Одёрнул свою потрёпанную одежонку, взял поухватистей посох, шагнул раз, другой, третий, глядь – сидит перед ним страшная жаба. Огромная, как лошадь. Шкура у неё жёлтая, синим гноем сочится, глаза лиловые и горят, а под широким зубастым ртом два зоба рогатые висят.

Захолонуло у храброго мальчика сердце, но сдюжил он и закричал громким голосом:

– Не боюсь я тебя, самая страшная жаба на свете!

Засмеялась в ответ жаба ужасным хохотом и так ему говорит:

– Ты, видать, и впрямь очень храбрый мальчик, если сюда добрался, только ведь я не самая страшная жаба. Братец-то мой старший куда пострашней будет. Если хватит у тебя духу – ступай к нему.

И лапой своей жёлтой на дыру в полу показывает – втрое шире первой.

Но, не дрогнув, принялся храбрый мальчик спускаться по винтовой лестнице. Ох и тяжко ему пришлось! Ступени у этой лестницы каждая – в рост самого Кароля, гладкие, как масло, а перил и вовсе не было. Да только не поддался храбрый мальчик панике, стал цепляться руками и ногами, посохом в стену упираться, поясом привязываться и спустился-таки на самое дно.

Смотрит – а дно-то мраморными плитками выложено, и на каждой – большая жемчужина, а некоторые жемчужины как бы поцарапаны. Понял Кароль, что это и есть дорога к самой страшной жабе. Одернул он одёжку, пригладил волосы, прижал к груди верный посох, шагнул раз, другой, третий…

И увидел страшную жабу. Была она огромная, как дом. Шкура у неё пятнистая, глаза угольные и мерцают, гнойные бородавки в три слоя, а под зубастым ртом три рогатые зоба висят.

Но, хоть и увидел всё это храбрый мальчик, только закричал он громко:

– Не боюсь я тебя, самая страшная жаба на свете.

И ждёт: засмеётся ли жаба ужасным хохотом и пошлёт его дальше – или закончилось его испытание и не испугался он самой страшной жабы на свете.

Но молчала страшная жаба, и ничего не говорила, и не хохотала, и лапой своей пятнистой никуда не указывала, а только смотрела на храброго мальчика угольными глазами, и покачивала уродливой головой, и покачивались под зубастым широким ртом три рогатые зоба, и капала на мраморные плиты ядовитая жабья слюна, и постукивал мерно по мрамору длинный пятнистый жабий хвост…

И не выдержало сердце храброго мальчика, замирало оно, замирало – и остановилось наконец, и упал он прямо на свой верный посох, переломив его пополам.

А страшный пятнистый жаб прыгнул в широкую дыру в полу и отправился к своей матери – рассказать о том, что приходил к нему сегодня очень храбрый мальчик, жалко только, что совсем-совсем глупый…»