Сироты Цаво

Одни из гостей бросился навстречу поезду, отчаянно размахивая парой красных джинсов, надеясь предупредить машиниста об угрозе столкновения. Дэвиду предстояло решить, что делать: отцепить «лендровер» и предоставить грузовик своей судьбе или сделать еще одну отчаянную попытку вытащить его. Если бы она не удалась, обреченными оказались бы обе машины, так как времени снять буксирный трос уже не было. Тут из-за поворота, словно огнедышащий дракон, испуская клубы дыма, показался поезд и стал быстро приближаться к нам. Дэвид решился. Он снова быстро приподнял грузовик на домкрате, мы набросали под колеса камни, а Дэвид кинулся к «лендроверу», прыгнул на сиденье и включил двигатель. Я закрыла лицо руками и взмолилась о чуде. Услышав рев двигателя «лендровера» и грохот поезда, я глянула сквозь пальцы и увидела, как колеса сначала провернулись, но затем грузовик дрогнул и, наконец, перевалил через рельсы буквально за мгновение перед тем, как поезд прогрохотал мимо.

За нашими волнениями мы совсем забыли о Пиглете, которого перед этим высадили из машины и отпустили побегать. Оглянувшись, я заметила его невдалеке. Он рылся под кустом, словно ничего особенного не происходило.

Выпив крепкого черного кофе, мы отправились дальше. Примерно через милю неизвестно откуда появившийся носорог чуть было не налетел на машину, прежде чем мы его увидели. Дэвид мгновенно рванул «лендровер» в сторону, но я испуганно закричала. Мне стало стыдно, особенно когда Джилл спокойно заметила:

— Не надо так кричать, мамочка!

Эта часть парка знаменательна тем, что здесь живет множество носорогов, и пока мы доехали до лагеря — примерно двадцать миль, — то насчитали тридцать два экземпляра.

Наш вечерний обед был прерван плюющейся коброй, проскользнувшей под стол. Только мы опять сели за стол и принялись за еду, как из соседних кустов послышался устрашающий трубный звук, который заставил всех снова вскочить на ноги. Раздался топот ног, и мы бросились искать укрытие за стволом громадного баобаба, раскинувшегося невдалеке от палатки. В последующий момент мы увидели в кустах громадную фигуру. В тот же миг наш повар с невиданной для него ловкостью перепрыгнул через Дэвида и в одно мгновение взобрался на дерево до самой его середины. Тут из кустов появилось стадо слонов и промчалось совсем рядом с лагерем.

Не обращая внимания на всю эту суматоху, Пиглет безмятежно спал в нашей палатке под кроватью. Вообще за все время экспедиции он поражал нас своим благонравным поведением. Его перестало укачивать в автомобиле, и кабанчик решил, видимо, что он стал опытным путешественником. Тем не менее я почувствовала себя много легче, когда мы доставили его домой, и он вернулся к своей прежней жизни.

В последующие недели Пиглет стал расти удивительно быстро. Полосы на спине постепенно исчезли, и меня очень забавляла появившаяся у него способность выражать свое неудовольствие, вздыбливая гривку на холке. Он мог разглядывать вас холодным немигающим взглядом, но никогда не поднимал головы. При этом маленькие глазки кабанчика могли поворачиваться вверх, обнажая белки глаз.

Однажды вечером, когда Дэвид читал перед сном в постели, Пиглет был в особенно озорном настроении. Он носился по всей комнате, выискивая что-нибудь подходящее для того, чтобы свалить на пол. Наконец, кабанчик выбрал небольшую табуретку, с грохотом опрокинул ее и с довольным видом огляделся. Дэвид дотянулся до него и шлепнул. Расстроенный Пиглет убрался под кровать, но несколько минут спустя опять опрокинул табуретку и снова был наказан. Тогда он прекратил попытки выбраться из-под кровати и лежал там, возмущенно похрюкивая. Наконец, не в силах более терпеть подобное безобразие, он высунул голову, быстро огляделся, бросился к табуретке, наподдал ее так, что она подскочила в воздух, и, промчавшись стрелой по комнате, вернулся на свое место, не дожидаясь возмездия. Нет нужды говорить, что Пиглет вышел из этой борьбы победителем, а табуретка осталась лежать на полу.

Днем он, как привязанный, ходил за садовником и наблюдал профессиональным взглядом за его работой. Вскоре Пиглет продемонстрировал свои способности в этой области, перепахав газон, он выворачивал своим пятачком целые пласты дерна. Он очень старался и не остановился до тех пор, пока вся площадка не оказалась тщательно перекопанной. Мы решили, что кабанчику пора понять непозволительность подобного поведения, но убедить его не смогли. Мы добились лишь того, что он стал внимательно следить за нами и, как только видел, что за ним никто не наблюдает, лихорадочно принимался за работу, стремясь использовать каждую минуту, нанося при этом максимум ущерба.