Сирруш (СИ)

«Богиня-мать, и почему я раньше об этом не подумал? Надо было спрятать шкатулку под каменной плитой на заднем дворе. Проклятье! Из-за всех этих проблем, я совсем потерял бдительность».

Рывком потянув на себя ручку, Шанкар дернул дверь и быстро зашел в хижину. Пришлось подождать пару секунд, пока глаза привыкнут к сумраку после яркого уличного света. Деревянные створки на окне так и остались закрыты, не давая лучам проникнуть внутрь. Наконец, после небольшой заминки, охотник бросил беглый взгляд на кровать и испустил вздох облечения. Нилам крепко спала в той же позе, что и утром. В миниатюрных ладошках она продолжала сжимать синий сапфир.

Пройдя на кухню, Шанкар достал с полки шкатулку и приоткрыл крышку. Со стороны казалось, что серебро никто не трогал. По крайней мере, на взгляд его осталось ровно столько же, сколько и раньше. Удовлетворенно хмыкнув, охотник закрыл шкатулку и поставил ее на место. Вернувшись в комнату он, сбросив пыльные сандалии, с удовольствием рухнул на постель рядом с девицей. Доски протестующе затрещали под его весом, и Шанкар подумал, что неплохо бы заменить их на новые или вовсе приобрести мебель покрепче.

Его взгляд невольно скользнул по рубахе. Она уже была не такой белоснежной, как раньше. Жирные пятна от птицы и сажевый развод заставили его поморщиться. Сняв одежду через голову, он зашвырнул ее в дальний угол. Вздохнув, Шанкар заложил руки за голову и устремил задумчивый взгляд в потолок. Местами тот пошел трещинами.

«Надо бы их замазать глиной».

Тут проснулась Нилам и уставилась на охотника огромными сапфировыми глазами, однако, быстро признав хозяина дома, успокоилась и прильнула к его правому боку:

— Устал?

— Хмм… — невнятно ответил Шанкар.

— Это да или нет? — с легкой ухмылкой поинтересовалась она.

— Не знаю, — задумчиво произнес он, — физически не устал. Просто слишком жарко на улице. А вот разумом, — он помассировал лоб, — боги, голова раскалывается.

— Я могу попробовать облегчить твои страдания, — томно проворковала Нилам, проводя свободной рукой по низу его живота.

Охотник посмотрел в ее огромные глаза, подобные драгоценному камню, который недавно ей подарил, и понял, что начинает тонуть в них. Они засасывали его, словно водоворот в пучину темных вод. Возможно, именно в тот момент Шанкар принял решение, о котором в дальнейшем вспоминал, как об одном из самых внезапных и, одновременно, безумных в своей жизни. Но, тем не менее, никогда о нем не жалел.

— Сколько ты стоишь? — спросил он в лоб.

Рука Нилам, готовая уже было опуститься ниже живота, резко остановилась.

Она оторопело заморгала длинными ресницами:

— Сколько я стою?

— Ну, да, — пожал плечами тот.

— Я вроде говорила, — нахмурила бровки Нилам, — 16 серебряных мер, но ты уже заплатил…

— Сапфир это подарок.

— Подарок?

— Да, — он вновь заложил руки за голову, — и мой тебе совет, не показывай камень хозяину. Отберет еще. Наверняка отберет.

Во взгляде Нилам промелькнул испуг:

— Я… я не подумала об этом.

«Ну, еще бы. Ты ведь глупышка. Синеглазая милая глупышка».

— И что мне делать? — прошептала она, не обращаясь к Шанкару напрямую.

— Я дам тебе 16 мер серебром. Отдашь их в борделе, а сапфир спрячь и не показывай до определенного момента.

— Какого еще момента?

— Когда я спросил, сколько ты стоишь, то имел в виду не цену услуг, — он усмехнулся, — или ты решила, что моя память обладает свойством дырявого ковша?

— Нет, конечно! — она так резко мотнула головой, что ее черная коса описала дугу в воздухе.

— Я хотел узнать, сколько стоит твой выкуп?

— А, — погрустнела она, отводя взгляд.

Шанкар напрягся.

Ему крайне не понравилась реакция девицы:

— Что с тобой? Не хочешь говорить?

— Не вижу смысла, — тихо ответила та.

— Вот, как, — разочарованно произнес он, снова разглядывая трещины в потолке.

«Печально. Либо я ей не понравился, либо ее вполне устраивает тот образ жизни, который она ведет. Мда, печально».

Вкупе с навалившимися проблемами, реакция Нилам сильно омрачила настроение охотника. Шанкар начал ощущать, что он постепенно проваливается в трясину уныния.

— Ты расстроился, — подметила Нилам, садясь на кровати.

В одной руке она продолжала удерживать сапфир, а вторая покоилась на животе охотника.

— Нет, — соврал он, совершенно не заботясь о том, чтобы ответ прозвучал искренне.

— Но, я же, вижу. Из-за меня, да?

Шанкар закрыл глаза:

— Ты же не хочешь, чтобы я тебя выкупал.

Сквозь прикрытые веки, он почувствовал, как напряглось ее тело:

— Глупости! Разумеется, хочу!

— Иначе не сказала бы, что не видишь смысла говорить об этом.

Она легонько ткнула кулачком его в бок, и Шанкар открыл глаза. Во взгляде Нилам читалось какое-то глубокое отчаяние с примесью обреченности.