Система

Он заходит в казарму. Вальяжно, стуча каблуками, вышагивает по до блеска вычищенному паркету взлётки, взглядом царя джунглей окидывает большое помещение, заставленное двухъярусными кроватями. Сейчас свободное время перед отбоем. Кто-то старательно пришивает подшиву, кто-то гладится, набирая в рот воды и пшикая ею на гимнастёрку, кто-то развешивает портянки в сушилке. Кубе нравится наблюдать за этой оживлённой суетой.

Всё таки не каждому дано, быть лидером, управлять людьми. Далеко не у многих есть врождённые задатки командира, как у него. Но ведь все они учатся здесь на офицеров. Зачем?

Вот, например он. Куба с усмешкой смотрит на пухлого Пончика, который матерится себе под нос, больно уколовшись иголкой, пришивая пуговицу.

Или они. Мика и Сёма два длинных сухопарых чудика, похожие друг на друга как родные братья снова притихли в углу, и рассматривают порнографические карточки.

Или он.

Васютин, высунув набок язык, начищает бляху пастой Гое.

Основная масса парней курит в подъезде и оттуда тянет едким душком «Примы».

– Эй, я же сказал, чтобы в десять труб не дымили. Щас всю располагу провоняете, Гнус опять верещать будет, – орёт он, высунув бритую голову в пролёт. – Окно пошире откройте!

Снова заходит в казарму, походя, не поворачивая головы, обращается к худющему как японский пинчер дневальному:

– Рэмбо, если чё, я в Ленинской.

В Ленинской комнате есть то, чему завидует вся учёха. Японский видеомагнитофон расположился на крышке большого тоже японского телевизора. Это подарок сделанный роте одним из родителей. Папашка таким образом позаботился, чтобы его избалованное чадо не притесняли. Схема сработала, только с небольшим перекосом. Теперь мажорика не трогали и даже называли по имени, но ненавязчиво и с нажимом просили еженедельно приносить в роту новые видеокассеты. Из-за этого видика, рота превратилась в проходной двор. В выходные, когда старших офицеров не было, здесь в Ленинской комнате стали собираться целые толпы служивых, чтобы посмотреть очередной голливудский шедевр. Благодаря этим киносеансам, у Кубы появился большой круг знакомых из курсантов других рот, солдат срочников и даже офицеров. Умело воспользовавшись новыми знакомствами Куба наладил торговлю анашой, и кроме хорошего навара имел большое уважение среди учащихся. Здесь в Ленинской комнате, Куба организовал свой офис. Именно здесь он проводил встречи с клиентами и совершал сделки, поэтому вечерами в эту комнату запрещён вход простым смертным.

Куба открывает дверь. Телик включен, а на одном из стульев, закинув ногу на ногу, сидит коренастый грузин Кацо, взводный из третьей роты.

– Какие люди! – Куба размахивается, чтобы отбить пять. Кацо вальяжно вытягивает огромную короткопалую кисть ладонью вверх. Кацо спортсмен, борец, очень жесткий и правильный парень является заметной фигурой в училище. Его визит стал неожиданностью для Кубы, ведь Кацо как раз не только не употребляет шмаль, а является её ярым противником. Впрочем, на их с Кубой тёплые отношения это никак не влияет и Кацо закрывает глаза на его маленький бизнес. Сейчас он в расстёгнутом кителе под которым чёрная атласная косоворотка расшитая золотыми узорами. Здесь только он может одеваться не по уставу. Вместо сапог на босых ногах тапки с широкими белыми перемычками. Такие тапки здесь тоже только у него. Кацо сидит, по-хозяйски раскидав обе руки за спинки соседних стульев, словно отгребая себе часть соседней территории. Поздоровавшись с Кубой, он тут же переводит огромные чёрные глаза на телевизор, где Влад Листьев объявляет значение очередного загаданного слова. Один уголок рта Кацо приподнят в довольной ухмылке, такое ощущение, что он пришёл сюда, чтобы посмотреть «Поле чудес».

– Как сам? Что нового? – первым начинает разговор Куба.

– Я в порядэ! – отвечает он на первый вопрос чётко выделяя согласные. – А что здес может быт нового? Подъём-отбой, завтрак-ужын… Скучно!

– Что это ты вдруг заскучал, Кац? – Куба улыбается, всем телом развернувшись к грузину, который продолжает пялиться в телик. «К чему ты клонишь?» – это он говорит про себя.

– Да это так, к слову. Всэгда найдутся луди, которые придумают как тэбя развлэч. Кстаты у мэня к тэбэ дэло.

«Да я уже понял» – Куба в ожидании смотрит на Кацо, соизволившего наконец то повернуться к нему лицом.

– Я тут в адну тэму вписался. Тэма нэ понятная, но вродэ интэрэсная. – Кацо говорит медленно, делая паузы между словами, как робот Вертер из знаменитого кино.

Куба морщит лоб и ухмыляется, – не понял? Это как?

– Я и сам пока нэ понял, просто кажэтся, что там ест что-то.

– Слушай брат, хватит уже этих интриг. Говори, что за тема и кто её предложил.

– Конкрэтно нэ знаю, магу толко догадыватся.

Куба смотрит на улыбающегося Кацо и ответная улыбка появляется на его лице.

– Братишка, ты сейчас что прикалываешься? Такое ощущение, что ты упоротый.

Кацо улыбается ещё шире, принимая усмешку товарища.