Система

«Вот те бабушка и Юрьев день…кто бы мог подумать?» – бурчит он про себя, удивляясь написанному своей рукой.

РО

Никулин В.

Ник

На кукане…Боксёр (бумага)

«Большую рыбку ты у меня на кукан насадил» – Томилов больно прикусывает губы. Пометка «Боксёр» скорее всего, означает, что Мельман поймал Никулина на неуставщине, и здесь бумагой может служить заявление от потерпевшего.

«С тобой я сам разберусь» – Недолго думая, капитан загибает нижний край листа и отрывает ровную полоску с нижней строкой таблицы.

Глава 7. СУДЬБА БАРАБАНЩИКА

5 мая 1994 г.

Чуть подвиливая пухлым тазом, лёгкой танцующей походкой, майор Мельман вышагивает по скрипучему паркету. Большой длинный коридор корпуса мрачен и пустынен. Тишину нарушает только скрип его Мельмана ботинок, и время от времени, голоса преподавателей, раздающиеся из-за дверей аудиторий. Он направляется к аудитории под номером 314, где у него назначена первая встреча. Точнее встреча не назначена, а просто состоится. Назначать встречи, это лишний раз выдавать себя и информатора. Он просто даст ему понять, что встреча необходима, и информатор появится сам, в том месте, где они обычно встречаются.

Молодой, но очень перспективный майор человек здесь новый, но за полгода своей службы в училище успел зарекомендовать себя с хорошей стороны. Его умению располагать к себе людей, вести задушевные разговоры, влюблять в себя собеседника, можно только позавидовать. В умении подбирать ключики к тёмным потаённым дверцам души здесь ему нет равных. Он быстро обрёл нового друга в лице руководства училища Ширдяева, да и серый кординал Манюров явно выказывает ему эмпатию. Хваткий и цепкий как клещ он быстро разобрался с происходящей вокруг ситуацией, и она пришлась ему по душе. Здесь, в стенах училища, он видит для себя непаханый край работы. В этой атмосфере, как нигде больше, он может найти себе наилучшее применение. Результаты его работы не так заметны и проявятся не скоро, но его больше захватывает сам процесс плетения паутины. Так, неспеша с расстановкой, он запускает только первые тоненькие ниточки, пробрасывая их от себя к офицерам, солдатам, персоналу. Пройдёт ещё много времени, пока эти ниточки опутают здесь всё что можно, и тогда уже они начнут превращаться в стальные канаты. Но майор никуда не спешит.

Он приоткрывает дверь с табличкой «314» и просовывает голову в небольшую щель.

Высокая, не по годам статная преподаватель тригонометрии поворачивается к дверям всем телом, держа в руках указку.

– Извините, перепутал… – он растерянно улыбается педагогу, быстро метнув взгляд в аудиторию, и тут же прикрывает дверь. Всё, тот кому надо его заметил. Этот «кто-то» не побежит с друзьями курить, или рассказывать байки на перемене, а останется сидеть в аудитории, куда позднее и зайдёт майор. Обычно для передачи необходимой информации требуется минута. Но здесь будет посложнее и подольше. События, которые сейчас происходят в училище, пробуждают в Мельмане страсть, желание сродни сексуальному возбуждению. В этом деле он видит великий потенциал и открывающиеся возможности.

Он выходит на лестничную площадку и дожидается перемены. Весёлые переливы звонка заставляют распахнуться десятки дверей, и гулкий топот сапог заполняет вакуум огромных проходов и лестничных клеток. Подождав ещё минуту, Мельман выходит с лестницы, и как катер, рассекая волны галдящих курсантов, направляется к аудитории. В пустом кабинете на задней парте сидит тот, кто ему нужен. Курсант Лобанов, он же Лобок, он же Лёшенька, по версии Мельмана держит крупную белобрысую голову двумя руками, уставившись в раскрытую тетрадь.

– Привет Лёшенька! – Мельман улыбается, не обнажая зубов.

Огромный курсант встаёт и вытягивает руки по швам.

– Здравия желаю товарищ майор!

– Да ты садись, Лёшенька, в ногах правды нет, – тёплый материнский тон может заставить любого искать на теле майора кормящую грудь. – У меня к тебе дело. Ты мне скажи, что это у Вас за представления последнее время разыгрываются?

– Не могу знать товарищ майор! – как-то уж очень резко и фамильярно отвечает Лобанов.

– Да брось ты это: «не могу знать», мы же с тобой не в строю, – Мельман кладёт мягкую ладонь на огромное предплечье курсанта. – Ты ведь у нас не можешь не знать. Ты как раз должен знать всё, Лёшенька. Давай попробуем ещё раз. Скажи мне, кто организует эти беспорядки. Песни эти дибильные, голодовки и так далее…

– Не могу знать товарищ майор! – Лобанов походит на тупого робота из фильма «Гостья из будущего».

Мельман несколько секунд хранит молчание, пытаясь поймать уворачивающийся взгляд курсанта, а потом начинает говорить снова.

– Лёшенька, давай с тобой договоримся, что эту фразу, «не могу знать», я слышал от тебя в последний раз. Не нужно злоупотреблять моим терпением, да и времени у нас с тобой в обрез. Я тебя ещё раз спрошу, а ты внимательно послушай мой вопрос, быстро подумай и ответь, кто организует эти беспорядки. Говори всё, что ты знаешь про это.

– Не могу знать то… – Резким ударом ладони об стол Мельман обрывает фразу Лобанова.