Система

– За то время, которое он там будет, всё успеет сделать, главное чтобы в трубе лишней дырки не появилось, – веселился Медный.

– Ладно, Вам, всё будет пучком, – улыбался в ответ на подколы друзей Емеля.

– Главное, чтобы твой пучок не помешал тебе из трубы вылезти, застрянешь ведь, – вставил Кир свои пять копеек.

Предварительную вылазку удалось осуществить только через пять дней, когда были изготовлены дубликаты ключей от душевой, незаметно взятые напрокат у Ицмайлайфа. В этот раз в операции участвовали Кир и Емеля, которые благодаря усилиям Монтаны оказались в наряде по учебному корпусу. Первоначальный план действий предусматривал, что друзья должны были взять стремянку и гаечные ключи в подвале у сантехников, а потом вернуть всё это назад. Но перетаскивание массивной лестницы по этажам могло быть замечено и занимало много сил и времени, поэтому решили обойтись без лестницы. Гаечные ключи были заготовлены заранее, а лестницей служила длинная деревянная лавка, которую друзья облокотили на стену, так что она образовывала довольно пологую поверхность на которой с трудом мог удержаться один человек при условии, что второй будет поддерживать его снизу. Второй конец лавки уперли в три других, которые поставили рядом вдоль стены. Таким образом лавка-лестница была распёрта между стеной и другими лавками. Нужно было раскрутить два стыка которые скрепляли трубу. Каждый стык был скручен не менее, чем двадцатью приржавевшими болтами. Когда опытный в слесарных работах Емеля, обливаясь потом открутил только пятый болт, Кир понял, что он погорячился, когда говорил Медному, что разборка трубы займёт не более пятнадцати минут.

– Когда будем ставить назад, оставим по три-четыре болта с каждой стороны, можно еще несколько воткнуть просто для видимости, – кряхтя над очередной гайкой сказал Емеля.

– Точно, так и сделаем, – согласился с ним Кир.

Только спустя полчаса оба стыка были раскручены, и фрагмент трубы усилиями друзей опустился на пол. Оказалось, что самая сложная часть впереди. Емеля заглянул в отверстие, в которое ему предстояло залезть, затем отдёрнул голову назад, на секунду замер с закрытыми глазами, как будто испугавшись ужасного зрелища, а потом чихнул так громко и эмоционально, что соскочил с лавки на пол.

– Ты знаешь, сколько там пылищи? – кричал он, выпучив глаза?

– Неужели больше чем в матрасе у Мармона? – засмеялся Кир.

– Ты зря прикалываешься. Если туда забраться, потом не отмоешься. Одежду точно не отстирать будет. – Увидев толстый слой грязи и пыли, которым была покрыта изнутри труба, Кир согласился с другом.

– Да, в одежде точно палево лезть. Мы сейчас шваброй пройдём в начале, а потом разденешься и ещё тряпкой изнутри всё промоешь. Воды и мыла тут полно, а потом и сам помоешься. – Емеля сначала возмутился такой перспективе, но потом понял, что кроме него подготовить рабочее место всё равно некому. Когда голый друг сверкая бледными ягодицами залазил в трубу, Кир подсаживая его, с трудом сдерживался от смеха. «Если кто-нибудь сейчас зайдёт в раздевалку, ему сложно будет понять, что здесь происходит. На первый взгляд это какие то игры двух педиков извращенцев» – думал он.

– Ну что там? – спросил Кир, когда Емеля уже больше пяти минут сопел где-то там в трубе.

– Обзор классный, только эта сетка будет мешать фоткать, – голос Емели усиленный трубой звучал неестественно громко.

– Сетку убирать нельзя, могут спалить. Просто разогни немного проволоку, чтобы объектив полностью входил.

Вылазить из трубы оказалось сложнее, и Киру пришлось тянуть товарища за ноги. Когда Емеля наконец оказался снаружи, всё его тело было покрыто чёрными грязными полосами.

– Ты прямо как зебра. Иди быстро в душ, – сказал Кир осматривая друга.

16 апреля 1994 г.

Пока всё идёт по намеченному плану. К операции всё готово.

Емеля и Кир как и полагается находятся в наряде по учебному корпусу и ожидают прихода времени «Ч» на посту за столом. Аппарат «Полароид» с новыми батарейками и кассетами, помещённый в пластиковый чехол на ремне, опробованный, готовый к работе лежит по центру стола.

Нервничать друзей заставляет одна накладка, которую они не учли, когда составляли план действий. Томилов с подругой должны появиться в бане в восемь. Но перед этим баня должна быть затоплена, веники запарены, а стол засервирован. Этим и должен заниматься Ицмайлайф, который обычно приходит в баню за два часа до вечеринки. Это значит, что он должен прийти туда в шесть, а Емеля должен быть помещён в трубу ещё раньше. Загвоздка состоит в том, что заходить в душевую, не боясь быть замеченными кем-нибудь из офицеров или персонала можно только после шести вечера. В это время основная масса служащих расходится по домам, а курсанты находятся на ужине, и корпус на время становится безлюдным. Получается, что друзья и Ицмайлайф могут оказаться в бане в одно время. Этого конечно же допустить нельзя.