Система Альфонса в Мире Боевых Искусств

Наконец он вернулся в свою пещеру, подобрал газету из мусорки, свалился на землю и, подпирая подбородок кулаком, решил ещё раз внимательно перечитать. Опять же, про них и раньше ходили дурные слухи. Но прекратить общаться Лу Инь захотела только сейчас. Значит, в этот раз в них было нечто особенное, что заставило её это сделать.

Сима Фэй погрузился в чтение и вскоре нашёл первую зацепку. Автор писал, что «Лу Синь заставляет господина Сима уделять себе всё своё свободное время, что негативно сказывается на его культивации». Может, именно поэтому она хотела избавить его от своей компании?

Предположение было хорошее, однако вскоре Сима Фэй помотал головой. Они ведь не просто валяли дурака — хотя не без этого, — но занимались тренировками. Более того, в своё время ему, кажется, удалось убедить Лу Инь, что её советы были для него полезными. Она всё ещё думала, что Сима Фэй был намного более одарённым мечником (это неправда), но и себя считала не совсем бездарной (по крайней мере в этом отношении).

Если её память была лучше, чем у золотой рыбки, и она не забыла их тогдашний разговор, проблема была не в этом.

Сима Фэй цокнул языком и вернулся к чтению.

Он прочитал статью два раза, но больше не заметил ничего примечательного.

Раздражённый, он снова бросил газету в мусорку и прилёг на каменный пол, подпирая голову руками.

А что если спросить совет? У кого? Той девчонки с розовыми косичками, которая была соседкой Лу Инь? Нет. Она всегда как-то недобро на него поглядывала. Или Ву Ланя? Тоже не вариант. А больше у него, собственно, и не было знакомых. Сима Фэй прыснул… и вдруг замер.

Стоп! А что если…

Он снова подобрал газету и быстро перечитал последние несколько абзацев:

«…портит не только свою репутацию, но репутацию юного господина Сима… благородные господа чураются… воистину, дурное влияние на его социальное…»

Вот оно что!

Сима Фэй одним движением порвал газету и поднялся на ноги.

Так вот в чём была проблема… Согласно автору статьи, Лу Инь требовала так много внимания, что у него не было времени, чтобы наладить связи с представителями собственного социального круга. Более того, сами благородные люди чурались с ним заговорить, пока он находится в её компании.

Как ни странно, это утверждение было почти правдивым.

Иные аристократы считали позорным даже смотреть на прислугу. В то же время Сима Фэй едва ли не всё своё время проводил с Лу Инь. Если бы они попытались завязать с ним разговор, им пришлось бы говорить и с ней, а это было ниже их достоинства.

Сама Лу Инь тоже наверняка заметила, что у Сима Фэя было не так и много знакомых кроме, собственно, её самой. На самом деле причина была в том, что Сима не видел смысла развивать отношения с другими людьми, но сама девушка смотрела на всё это иначе. Она могла смириться с тем, что слухи испортили её репутацию, но портить его не хотела ни в коем случае. Поэтому она решила перестать общаться.

Сима Фэй хмыкнул.

По этой же причине она скрыла истинную причину их расставания. Она понимала, что, если бы он её узнал, то ни за что не согласился бы её оставить. Чтобы этого не допустить, Лу Инь сделала вид, что сама не хочет продолжать их дружбу.

Теперь всё встало на свои места.

Более того, если всё действительно было именно так…

Сима Фэй мрачно улыбнулся.

…Теперь он знал, что именно ему нужно было сделать.

…

…

…

Прогулки, которые прекрасная «Принцесса Чёрного Аиста» совершала по Внутреннему и Внешнему кругу представляли собой подобие парада. Мьяо Чжо всегда сопровождала многочисленная свита, наряды которой были подобраны таким образом, чтобы подчёркивать её собственный. Конкретно сегодня все они носили тёмно-коричневое, в то время как сама Мьяо Чжо облачилась в лёгкое бело-розовое платье — она была похожа на единственный цветок на кончике извилистой веточки осенней вишни.

Другие люди смотрели на неё с благоговением и сохраняли смиренное расстояние. Даже прочие Избранные ученики воспринимали девушку как императрицу, которая совершает обход своих владений. Никто бы не удивился, если бы однажды она показалась в паланкине, который несли на плечах верные слуги. Впрочем, это, верно, было бы слишком громоздким. Мьяо Чжо старалась казаться изящной, аки лепесток, несомый порывами ветра, который требует благоговения…

Никто не смел потревожить её прогулку.

Никто не смел встать у неё на пути.

Иногда она обменивалась приветствиями с другими Избранными учениками или принимала поклоны учеников Внутреннего круга, или слегка — слегка — наклоняла голову, если рядом проходил старейшина, но не более того. Все прекрасно понимали, что это было неподходящее время для лести. Иногда богиню можно (нужно) чествовать, иногда за ней нужно просто наблюдать — и не прикасаться.

Сегодня это негласное правило…

…было нарушено.