Система экономических противоречий, или философия нищеты. Том 1

Без сомнения, и я первый признаю это, оплата аренды земли, так же, как деньги и любые движимые и недвижимые ценности, — это факт окончательный, самопроизвольный, источник которого находится в глубинах нашей природы, и который становится вскоре, благодаря своему естественному развитию, одной из наших самых мощных организационных пружин. Я даже докажу, что интерес капитала — это всего лишь материализация афоризма, Любой труд должен оставить излишек. Но перед этой теорией, или, лучше сказать, домыслом о производительности капитала, возвышается другой, не менее определенный тезис, который в последнее время поразил самых искусных экономистов: это то, что любая стоимость рождается из труда и состоит в основном из заработной платы; иными словами, что ни одно богатство изначально не вытекает из привилегий, обретает ценность только путем обработки, и поэтому только труд в отношениях людей является источником дохода. Как, таким образом, примирить теорию аренды или производительности капитала, теорию, подтвержденную разносторонней практикой, с тем, что политическая экономия в своей обыденности вынуждена подвергнуться, но без возможности обоснования, с этой другой теорией, которая демонстрирует нам стоимость, обычно состоящую из заработной платы, и которая фатально приводит, как мы покажем, к равенству в обществе чистого продукта и валового продукта?

Социалисты не виноваты в случившемся. Отталкиваясь от правила, по которому труд является источником всякого дохода, они принялись требовать от держателей капитала отчета по доходам и бонусам от аренды; и поскольку экономисты одержали первую победу, обобщив в едином порыве аренду и ростовщичество, социалисты взяли реванш, уничтожив, в еще более общем правиле труда, господствующее положение капитала. Собственность была разрушена снизу доверху; экономистам оставалось только молчать; но в бессилии остановиться на этом новом склоне, социализм скатился до края коммунистической утопии, и из-за отсутствия практического решения общество оказалось приведено к невозможности ни обосновать свою традицию, ни подвергнуться испытаниям, малейшая ошибка которых спровоцирует его деградацию в течение нескольких тысяч лет.

Что предписывает наука в подобной ситуации?

Разумеется, не задерживаться в необоснованной, неуловимой, неразрешимой среде; но обобщить и открыть третье правило, факт, или высший закон, который объясняет фикцию капитала и миф о собственности и примиряет его с теорией, приписывающей труду происхождение всякого богатства. — Вот что должен был бы предпринять социализм, если бы он хотел действовать логически. Действительно, теория реальной производительности труда и такой же фиктивной производительности капитала являются, и та, и другая, по существу экономическими; социализму стоило только указать на противоречие, не отвергая ничего из своего опыта или диалектики; ибо он, кажется, так же беспомощен в этом, как и тот, другой. Однако в ходе надлежащего судопроизводства сторона, признающая право собственности за одной из сторон, должна признавать его за всеми; не допускается разделение частей и свидетельских показаний. Имел ли право социализм понижать авторитет политической экономии относительно ростовщичества, когда он опирался на этот же авторитет относительно расчленения стоимости? Нет, конечно. Все, чего социализм мог требовать в таких случаях, это или чтобы политическая экономия была вынуждена согласиться с его теориями, или чтобы он сам озаботился этой щекотливой миссией.

«Как проповедовал святой Иоанн Креститель в пустыне: Покайтесь, социалисты будут повсюду возглашать эту старую, как мир, новость: Организуйте работу; не имея возможности сказать, какой должна быть, по их словам, эта организация».

П.-Ж. Прудон, «Философия нищеты»

Чем больше мы углубляемся в эти торжественные прения, тем больше кажется, что весь процесс исходит от того, что одна из сторон — слепая, другая — хромая.

Принцип нашего публичного права заключается в том, что никто не может быть лишен своей собственности, кроме как по соображениям общественной пользы и за справедливую и предварительную компенсацию.