Система природы, или О законах мира физического и мира духовного

Наша природа, видоизменяемая воспитанием, определяет наши физические и интеллектуальные способности, наши телесные и моральные качества. У сильного сангвиника будут сильные страсти, у желчного меланхолика странные и мрачные, у человека с игривым воображением - веселые, у человека с преобладанием флегмы-мягкие и тихие. Состояние тех людей, которых мы называем добродетельными, зависит, по-видимому, от равновесия соков; их темперамент, очевидно, является продуктом такого сочетания, в котором элементы, или начала, жизни уравновешиваются между собой с достаточной точностью, так что ни одна страсть не волнует их организм сильнее, чем любая другая. Привычка, как мы видели,- это видоизмененная натура человека. Природа дает материал, воспитание же, национальные и семейные нравы, примеры и пр. придают ему форму. В зависимости от темперамента, каким наделяет каждого природа, эти факторы создают рассудительных или безрассудных людей, фанатиков или героев, энтузиастов общественного блага или глупцов, мудрецов, влюбленных в добродетель, или погрязших в пороке распутников. Вся пестрота духовной жизни людей зависит от различных идей, по-разному сочетающихся и комбинирующихся в их головах через посредство органов чувств. Темперамент человека - продукт физических субстанций, привычка - следствие физических модификаций; хорошие или дурные, истинные или ложные взгляды, которые складываются в уме человека, всегда являются лишь следствиями физических импульсов, полученных им через посредство органов чувств.

Глава 10. НАША ДУША НЕ ИЗВЛЕКАЕТ СВОИХ ИДЕЙ ИЗ САМОЙ СЕБЯ; НЕ СУЩЕСТВУЕТ ВРОЖДЕННЫХ ИДЕЙ

Все предшествующее достаточно убедительно показывает, что внутренний орган, который мы называем нашей душой, имеет чисто материальный характер. В этой истине можно убедиться, рассматривая, как душа приобретает свои идеи на основе впечатлений, последовательно производимых материальными предметами на наши материальные органы. Мы видели, что все способности, которые называют интеллектуальными, зависят от способности ощущать. Мы только что объяснили также, исходя из необходимых законов весьма простого механизма, различные качества людей, которые называют духовными. Нам остается еще ответить тем, кто упорно старается сделать из души субстанцию, отличную от тела, то есть имеющую совершенно отличную от тела сущность. Они полагают, будто этот внутренний орган способен извлекать идеи из глубин самого себя, а также утверждают, будто человек, рождаясь, приносит с собой идеи, которые в соответствии с этим удивительным учением были названы врожденными. Некоторые древние философы воображали, что душа изначально содержит в себе основы целого ряда понятий или учений: стоики называли их prolepses, а греческие математики. Скалигер1 называет их zopyra, seiama, aeternilatis. У евреев есть аналогичное учение, заимствованное ими у халдеев: их раввины учат, что каждая душа до своего соединения с семенем, которое должно образовать ребенка в матке женщины, поручается ангелу, показывающему си небо, землю и ад, и все это с помощью лампы, которая гаснет, лишь только ребенок появляется на свет. Gnulmin, De vita et morte Mosis. (Гольмен, О жизни и смерти Моисея.) Они полагают, что душа в силу какой-то особой привилегии выделяется из природы, в которой все взаимосвязано, обладая способностью самостоятельно двигаться, создавать идеи и мыслить о тех или иных предметах без всякого возбуждения со стороны внешней причины, которая воздействует на органы души, доставляет ей образ объекта ее мыслей. Под влиянием этих взглядов, которые достаточно изложить, чтобы их опровергнуть, некоторые очень искусные, но полные религиозных предрассудков мыслители утверждали даже, что душа способна без всякого действующего на ее органы чувств образца, или прототипа, представить себе весь мир и все заключающиеся в нем существа. Декарт и его ученики утверждали, что тело не имеет абсолютно никакого отношения к ощущениям или идеям нашей души и что душа ощущала бы, видела, слышала, вкушала и осязала, даже если бы вне нас не существовало ничего материального, или телесного.