Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП)

[3] Дева Ло — ?? (shaonu) — шаонюй — в пер. с кит. «молодая девушка, девица, молодая женщина».

[4] Лить слёзы в тёмном углу — в оригинале ???????? (zhao jiaoluo dun de zhong mogu) — в букв. пер. с кит. «подыскать угол, чтобы, сидя на корточках, растить грибы» — то бишь в переносном значении «сырость разводить».

[5] Погладить по шёрстке ?? (shunmao) – кит. идиома, означающая «не противоречить, во всем соглашаться».

[6] Негодник ??? (xionghaizi) сюнхайцзы — в букв. пер. с кит. «медвежонок», в образном значении – «шалун, озорник, проказник».

[7] Стучать на своих же — в оригинале ?????? (gebozhou wangwai guai) — в букв. пер. с кит. «выставить локти наружу», в образном значении — «поддержать чужих против своих».

[8] Особая связь – в оригинале ?? (youyuan) – пер. с кит. «связаны предопределением, созданы друг для друга, предназначены друг другу».

[9] Удалился, взмахнув рукавом ???? (fu xiu er qu) – кит. идиома, означающая «удалиться в раздражении; уйти, хлопнув дверью».

[10] Выровнять энергию – в оригинале ?? (tiaoxi) – в букв. пер. с кит. «отрегулировать дыхание».

Глава 83. Пик противостояния между Бин-мэй и Бин-гэ. Часть 2

Первым, кого Шэнь Цинцю увидел на следующий день, открыв глаза, был всё ещё покоящийся в его объятиях Ло Бинхэ.

Краски отчасти вернулись на его бледное лицо, так что он выглядел гораздо лучше, чем прошлой ночью. В Шэнь Цинцю, напротив, не осталось ни следа бодрости, которая не покидала его до того самого момента, как он уснул, чтобы пробудиться совершенно измотанным и со словно забитой ватой головой.

Хотя стоило ли удивляться этому после того, как он всю ночь передавал духовную энергию Ло Бинхэ, пока наконец не отключился?

Ресницы Ло Бинхэ медленно приподнялись, и он уставил на Шэнь Цинцю взгляд, в котором бушевала настоящая буря противоречивых чувств, а затем неторопливым жестом убрал от себя руки заклинателя.

Это движение наконец пробудило Шэнь Цинцю, чем и воспользовался Ло Бинхэ, чтобы выбраться из постели.

Это мало сказать, что озадачило Шэнь Цинцю: с каких это пор его ученик, которого прежде никакими силами было не выпихнуть из постели, вылетает из неё без малейшей причины, будто ошпаренный?

— Чего ради ты вскочил ни свет ни заря? — нахмурился он, надавив на переносицу [1]. — Решил сделать завтрак? Не утруждай себя этим сегодня.

На Ло Бинхэ по-прежнему была лишь тонкая нижняя рубаха, из-за распахнутого ворота которой виднелось перекрестье шрамов, уже начинающих затягиваться, оставляя по себе лишь бледные следы: Шэнь Цинцю готов был поспорить, что к концу дня пропадут и они. Голое тело проглядывало и в разрывах ткани — что же до верхнего платья, то оно окончательно пришло в негодность.

— Твоя старая одежда по-прежнему хранится в задней комнате, — предложил ученику Шэнь Цинцю. — Инъин и прочие её не трогали.

Скрывшись за ширмой, Ло Бинхэ поспешил туда.

Его взору открылся целый маленький мир: стол, стулья, кровать, шкаф, полки — всё из бамбука, и нигде ни пылинки. У постели имелся даже прикроватный столик. Свитки разложены в идеальном порядке, кисти — по цветам и длине. Открыв дверь шкафчика, он нашел там аккуратные стопки белых одеяний, над которыми висели поясные нефритовые подвески [2].

Тем временем Шэнь Цинцю неторопливо уселся, спустив ноги на пол, и принялся массировать виски, оглядываясь в поисках обуви.

Из-за того, что ему не удалось толком выспаться, в душе подспудно нарастало раздражение.

Этот сон всё длился и длился, воскрешая события далёкого прошлого.

Даже та позорная история в городе Шуанху, куда он отправился, чтобы разобраться с Кожеделом, и та всплыла! Чёрт, да он даже сны как-то умудрялся видеть в этом тягомотном сне!

Все события этой его жизни, от собрания Союза бессмертных и чумы Цзиньланя до смерти в Хуаюэ и Священного мавзолея вспыхивали перед его глазами, словно картинки в фонаре-калейдоскопе [3] — в особенности допекали эпизоды, где он, измордованный, блевал кровью, а на его теле колосились побеги цинсы…

В его бедную голову разом набилось столько снов, что ей впору лопнуть!

Должно быть, всему виной то, что заснул, передавая духовную энергию Ло Бинхэ: если его разум нестабилен, то и спящий рядом мог пострадать от этого.

Ло Бинхэ, переодевшись, вернулся, а Шэнь Цинцю всё ещё пребывал в бесплодных поисках своей обуви. Плюнув на это бесполезное начинание, он поманил ученика и, когда тот приблизился, притянул его к себе.

— Что ты собираешься делать? — не поддаваясь, бросил Ло Бинхэ, вскинув брови.

— А ты как думаешь? — парировал Шэнь Цинцю, извлекая из-под подушки ленту для волос и деревянный гребень.

Тогда Ло Бинхэ послушно уселся перед учителем, продолжая вертеться по сторонам.

— Что это ты там высматриваешь? — походя бросил Шэнь Цинцю, расчёсывая ему волосы.

Хоть лёд настороженности не желал таять в глазах Ло Бинхэ, его тон несколько смягчился: