Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея/ The Scum Villain’s [Self-Saving] System

[12] Ледяной ветер 阴风 (yīnfēng) — в букв. пер. с кит. «ветер инь», где 阴 (yīn) — женское, тёмное, холодное, злое, тайное, потустороннее начало, обр. в знач. «зимний ветер, ледяной ветер», а также «дуновение загробного мира (при появлении нечистой силы)», «затхлая струя воздуха».

[13] Связанный — в оригинале 五花大绑 (wǔhuā dàbǎng) — в букв. переводе «большое связывание пяти цветов» — связывание одной верёвкой шеи и заведённых за спину рук; может также означать связанные за спиной руки.

[14] Простота хуже воровства — в оригинале чэнъюй 简单粗暴 (jiǎndān cūbào) — в пер. с кит. «простой (небрежный, неточный) и грубый (жестокий, невоспитанный, заносчивый, буйный).

[15] Резать курицу тесаком для убоя быков 杀鸡用牛刀 (shā jī yòng niú dāo) — поговорка, аналогичная «стрелять из пушек по воробьям», «забивать гвозди микроскопом», «делать из мухи слона».

Глава 7. Как угробить главного героя

Хоть его раздели всего лишь до пояса, это уже было достаточно жутко.

Ведь Шэнь Цинцю, как-никак, был главой пика! Голый [2] до пояса, в одних штанах да белых сапогах, безвольно валяющийся на земле с накрепко связанными тонкой верёвкой руками и ногами — что за жалкую картину он собой представлял! Что! Это! За! Вид?! Словно застуканный в постели любовника смазливый мальчик! Ничего удивительного, что Система одним махом сняла с него пятьдесят баллов — этого и следовало ожидать! Даже лиши она Шэнь Цинцю всех баллов разом — он получил бы по заслугам!

Лицо мужчины то бледнело, то краснело, сейчас ему больше всего на свете хотелось вырыть себе яму мечом и закопаться в ней на некоторое время, однако его меч, похоже, успел отрастить ноги [3].

Ничего удивительного, что Ло Бинхэ выглядел слегка смущённым и обеспокоенным — наверняка он думал, что по возвращении его вновь ждёт неизбежное жестокое избиение в расплату за то, что он видел учителя в столь непотребном виде.

— Учитель, наконец вы очнулись! — тут же принялась всхлипывать Нин Инъин. — Инъин так перепугалась…

«Перепугалась она! — бессильно возмутился Шэнь Цинцю. — Если боишься, так нечего носиться где ни попадя, девочка!»

В этот момент из-за его спины раздался странно звучащий смех, и из темноты выплыла чёрная тень.

— Это и есть глава пика Цинцзин великого хребта Цанцюн — и это всё, на что он способен? Если в школе, претендующей на первое место в Поднебесной, все таковы, то недалёк тот день, когда демоны захватят Царство людей! — вымолвив это, фигура вновь зашлась в приступе хохота.

Лицо противника было скрыто чёрной вуалью, голос же был скрипучим, будто говорящий был завзятым курильщиком опиума, необратимо посадившим своё горло.

— Кожедел? — прищурился на него Шэнь Цинцю.

— Верно! Он самый, я и есть Кожедел собственной персоной! И сегодня мне попался в руки знаменитый мастер меча Сюя, что за нежданная радость! Ах, Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю, как бы ты ни ломал голову, тебе ни за что не разгадать, кто же я!

— Отчего же не разгадать? — отозвался Шэнь Цинцю, а затем бросил потрясённо застывшему Кожеделу: — Ты — Де-эр, так ведь?

На миг лишившийся дара речи демон откинул вуаль, раздражённо воскликнув:

— Быть того не может! Как же ты догадался?

Шэнь Цинцю попросту не находил слов.

«Ты что, думаешь, что я слепой? — негодовал он про себя. — Разве я не вижу твою фигуру? Да будет тебе известно, мужчины всегда в первую очередь обращают внимание на тело, а не на лицо — у тебя внушительная грудь и выдающийся зад [4], а между ними тоненькая талия — кем же ты можешь оказаться, как не женщиной? К тому же, у этого дома такая претенциозная отделка, которой не встретишь в обычных домах — ты в самом деле думаешь, что я не в курсе, что вернулся обратно в поместье Чэня? Хоть там немало женщин, я видел лишь нескольких из них, а представили мне всего одну — Де-эр. Поэтому на твоё предложение угадать, кто ты, само собой, мне только и оставалось, что назвать её имя — ведь как зовут остальных, я не имею ни малейшего понятия — как бы я мог догадаться, окажись это кто-то из них? Кто ж знал, что ты мигом утратишь самообладание и вместо того, чтобы всё отрицать, тут же разрушить интригу, сдёрнув вуаль!»

Но мог ли он сказать всё это вслух? И как бы это выглядело?! В итоге Шэнь Цинцю только и оставалось, что принять загадочный вид.

Однако Де-эр — хотя следовало бы называть «её» [5] Кожеделом — весьма быстро свыклась с этим и вновь нацепила на себя образ любимой наложницы господина Чэня.

— Ты прав, это я! — заявила «она», вновь натянув прелестную, но при этом самодовольную улыбку. — И всё же тебе, Шэнь Цинцю, ни за что не догадаться, почему я избрал облик этой нежной хрупкой девушки!

Шэнь Цинцю кое-как принял скособоченное сидячее положение, всеми силами стараясь удержать свободную, но при этом не слишком неформальную позу.

Похоже, для босса по старой доброй традиции настало время признаний — и мужчина не мог отказать Кожеделу в подобной любезности.

Не нуждавшаяся в поощрении Де-эр тут же приступила к излияниям: